|
.. Много часов ходила она по берегу, а потом, когда солнце стало садиться, сняла с пальца кольцо, кинула его в Днепр и пошла к монастырским воротам. И лейтенанту воздушных сил, воспитаннику детдома, слесарю в механической мастерской СталГРЭСа все вспоминалась жизнь княгини Долгорукой. Он шел лесом, и ему представлялось: вот уж нет его, закопали, и подкопченный фрицем самолет, ушедший носом в землю, проржавел, рассыпался, зарос травой, и по этим местам ходит Вера Шапошникова - остановится, спустится по обрыву к Волге, глядит на воду... А двести лет назад ходила здесь молодая Долгорукая, - выйдет на поляну, пройдет среди льна, раздвинет руками осыпанные красными ягодами кусты. И больно ему делалось, и горько, и безнадежно, и сладко. Идет лесом узкоплечий лейтенантик в старенькой гимнастерке, - сколько их забыто в незабываемое время. 37 Викторов, еще подходя к аэродрому, понял, что произошли какие-то важные события. Машины "бэзэ" [бензозаправщики] разъезжали по летному полю, техники, мотористы из батальона аэродромного обслуживания суетились около самолетов, стоявших под маскирующими их сетками. Обычно молчаливый движок рации стучал четко и сосредоточенно. "Ясно", - подумал Викторов, ускоряя шаги. И тут же все подтвердилось, ему встретился лейтенант Соломатин с розовыми пятнами ожога на скуле и сказал: - Выходим из резерва, есть приказ. - К фронту? - спросил Викторов. - А куда, к Ташкенту? - спросил Соломатин и пошел в сторону деревни. Он, видимо, был расстроен, - у него завязалось серьезное дело с хозяйкой по квартире, и сейчас он, должно быть, спешил к ней. - Делиться будет Соломатин: избу бабе, корову себе, - проговорил рядом с Викторовым знакомый голос. Это шел по тропинке лейтенант Еремин, с которым Викторов ходил в паре. - Куда нас, Ерема? - спросил Викторов. - Может, Северо-Западный пойдет в наступление. Сейчас командир дивизии на Эр-пятом пришел. У меня пилот знакомый на "Дугласе" в штабе Воздушной, можно спросить. Он все знает. - Чего спрашивать, скажут сами. А тревога уже охватила не только штаб и летчиков на аэродроме, но и деревню. Черноглазый, пухлогубый младший лейтенант Король, самый молодой летчик в полку, нес по улице постиранное и отглаженное белье, поверх белья лежала коврижка и узелок сухих ягод. Над Королем подшучивали, что хозяйки - две вдовые старухи - баловали его коврижками. Когда он уходил на задания, старухи шли к аэродрому, встречали его на полпути - одна высокая, прямая, другая с согнутой спиной, - он шел между ними, злой, смущенный, избалованный мальчик, и летчики говорили, что Король ходит в звене с восклицательным и вопросительным знаками. Командир эскадрильи Ваня Мартынов вышел из дома в шинели, неся в одной руке чемоданчик, в другой парадную фуражку, которую, боясь помять, не вкладывал в чемодан. |
