|
-- Задержите его! -- кричала Лилиан. -- Он сейчас помчится как бешеный! Это может плохо кончиться. Она выбежала на середину дороги. -- Он вас задавит, -- сказал Клерфэ, оттаскивая ее в сторону. Через секунду машина вынырнула из-за санатория и с ревом помчалась вниз с горы. Хольман махал им рукой и смеялся. -- Вы опоздали, -- сказал Клерфэ, отпуская Лилиан. -- Надо было остановить его! Почему вы этого не сделали? -- Вы видели, чтобы Хольман хоть раз смеялся здесь так, как он смеялся сейчас? Я не видел. -- Вечером ему будет не до смеха. У него подымется температура. -- Я верю в пользу запретного. Это тоже терапия, -- сказал Клерфэ. -- А вы не верите? -- Для других не верю. Клерфэ засмеялся. -- Хольман не такой уж твердокаменный, как вы полагаете, и он отнюдь не образец дисциплинированности. Вчера вечером он вовсе не лег в постель. Это он только так говорил. Он удрал вслед за нами, забрался в гараж, где мыли Джузеппе. Там он сел в машину и, видимо, устроил гонки на месте. Мне рассказал это парень, работающий в гараже. А когда он вышел из машины, то у него, по словам парня, был очень несчастный вид, и он брел, как лунатик. Поэтому я привел сегодня утром Джузеппе и сказал Хольману, что он может прокатиться разок. -- Значит, вы сами толкнули его на это? -- Я дал ему ключи и сказал, где стоит Джузеппе, -- ответил Клерфэ. -- Большего не потребовалось. Клерфэ высоко поднял Лилиан и посадил ее рядом с собой на скамейку. -- Хотите подождать, пока он вернется? Это может быть не скоро. Лилиан не ответила; но она и не уходила. Клерфэ посмотрел на нее. Как она молода, -- подумал он. -- Вечером она выглядела лет на пять старше. Странно, обычно бывает как раз наоборот. -- Дисциплинированность -- похвальное качество, -- сказал Клерфэ. -- Но иногда на ней можно споткнуться. А когда спотыкается этакий твердокаменный субъект -- это смешно; надо проявить в нужный момент немного человечности. Пусть Хольман рискнет и получит насморк, но зато снова поверит в себя. Это лучше, чем быть осторожным и считать себя калекой. Неужели вы не согласны со мной? Лилиан почувствовала вдруг, как в ней закипает ненависть к Клерфэ. -- Насморки здесь смертельны, -- сказала она в бешенстве. -- Но это вас не волнует! Вы скажете, конечно, что смерть для него была счастьем, ведь он поездил на машине и уверовал в то, что станет великим гонщиком. Произнеся эти слова, она почувствовала раскаяние. Клерфэ молчал. Они опять услышали шум мотора и вслед за тем увидели машину. Темная и очень маленькая, она стрелой пронеслась позади деревни к шоссе, которое вело на перевал. -- Как бы вы поступили на его месте? -- спросила Лилиан. Клерфэ повернулся к ней. -- Я? Думаю, что я не вернулся бы обратно. |
