— Хватит! — Крик вылетел одновременно из четырех властных глоток.

— Я больше этого не потерплю!..

— Вы ранили мое… безобидное создание!

— Это невыносимо!..

— Несносно!..

— Вы зашли слишком далеко, — обратился к Скривелчу ближайший к нему Кипроуз. — До сих пор я терпел ваше присутствие, хотя мне оно было не по нраву. Я совершил ошибку, но еще не поздно ее исправить.

Четыре Кипроуза вскинули руки, их пальцы стали вырисовывать мистические узоры, напевное бормотание заклинаний слетало с их губ. Скривелч увидел движения рук, услышал монотонный напев и понял, к чему все идет. Он распознал смертельный риск для своей жизни, и его ответная реакция была основана на инстинктах, отточенных до неконтролируемой остроты двадцатилетним опытом службы у дрива Неронса в качестве Наемного Убийцы при Высоком суде. Он без колебаний поднял трость, немного помедлил, чтобы прицелиться, и нажал на кнопку рукоятки. Трехгранный клинок вылетел и погрузился в грудь ближайшего Кипроуза.

Сеньор поперхнулся на полуслове. Его проворные пальцы дернулись. Он покачнулся и упал на руки своих двойников. Они осторожно опустили его на пол: он лежал, не шевелясь, уставившись в одну точку и прерывисто дыша.

Персон словно парализовало от ужаса. Вокруг них кричали горожане, Скривелч с тростью в руках стоял, с досадой поглядывая на нее. Персоны только и могли, что беспомощно бормотать в унисон:

— Прототип… Прототип… Прототип…

Бурление человеческих голосов не могло заглушить пронзительных свистящих воплей двух крошечных металлических глоток.

— Сссеньор! Сссеньор! — Крекит с Нурбо стрелою мчались к своему поверженному господину. — Великий госссподин, мудрый госссподин! Ранен! Ранен! — Их тельца извивались в невыразимой словами печали, в их свете чувствовалось искреннее горе.

Клинок, как шип, торчал из груди сеньора, отмечая центр быстро расползающегося алого пятна, почти незаметного на черной ткани одеяния. Но Кипроуз Гевайн был жив и в сознании. Его губы слабо задвигались, и он с трудом заговорил:

— Персоны… Ненаглядные… Ванэлисс… помните… атака… Ванэлисс…

Потрясенные горожане, чтобы услышать его слова, придвинулись ближе. На лицах людей отражались смятение, тревога, неверие. Гул голосов заглушал произносимые шепотом слова. Плотно столпившиеся люди загородили от сеньора свет и приток воздуха. Поглупевшие от горя персоны — в любом из них горожане подозревали истинного Кипроуза — всхлипывали. Клайм Стиппер, привыкший руководить, взял дело в свои руки.

— Отойдите, — скомандовал он. — Дайте ему воздуха. Перевяжите рану. Вон ты, брадобрей Хьюдим, ты знаешь, как это делается. Немедленно иди сюда и перевяжи сеньора. Остальные, я вам сказал, отойдите! Ему нечем дышать. Кто-нибудь, ты, Финц Вулер, беги на конюшню, возьми лошадь, скачи в город за хирургом. Кто-нибудь позовите слуг сеньора, скажите им, чтобы принесли воду и белье, какие-нибудь мази и снадобья. И пусть приготовят комнату сеньора. Мы перенесем его туда, как только представится возможность. А вы, те, что поближе, — произнес Стиппер, угрюмо глядя на Скривелча Стека (тот спокойно стоял и смотрел на Стиппера), — обезоружьте и арестуйте неронсца. Не сомневаюсь, что по нему темница тоскует.

Несколько горожан бросились исполнять указание Стиппера. Скривелч, как всегда, казался спокойным и дружелюбно настроенным.

— Минуточку, друзья мои, — обратился он к ним. — Хотя я сочувствую вашему горю и негодованию, обстоятельства вынуждают меня процитировать букву закона, дабы напомнить вам то, что ускользнуло от вашего внимания в пылу всеобщего волнения. Если вы помните, я являюсь полноправным официальным представителем дрива Неронса, при мне есть все необходимые документы, подтверждающие мой статус.