Персоны продолжали трудиться. По их лицам струился пот, движения рук стали судорожными. Время от времени они невольно опускали глаза на неподвижное тело прототипа, распростертое у их ног.

Следующая молния нанесла скользящий удар. Повелитель Туч задрожал, шкафы попадали, кого-то придавило. Обвалилась часть стены, и каменные обломки рухнули внутрь мастерской. Большинство успело увернуться от падающих каменных блоков, но некоторым неудачникам переломало кости. Крики боли и страха усилились, и у выхода возникла драка.

Вопли, летящие камни и дождь голубого огня раз и навсегда разрушили концентрацию персон. Все они одновременно осознали бесполезность дальнейшего сопротивления. В этот момент сверхнормальность Ванэлисс Невидимой была сверхмощной. Щит горел и потрескивал. Крепость рушилась, погибала под молотящими ударами молний Невидимой. Ее огненные снаряды заполнили все небо, и куда бы, не встречая сопротивления, они ни впились — всюду осыпались каменные стены. Ни для ненависти, ни для печали времени не оставалось. Спасти могло только бегство, а путь вниз был по-прежнему забит людьми, теми, кто остался помочь своим раненым товарищам спуститься по винтовой лестнице.

Кипроуз Гевайн лежал на спине: глаза закрыты, губы белые, дыхание слабое. На окровавленной груди сплелись две стальные змеи, мягко шипящие от любви и горя. Персоны наклонились и бережно подняли прототипа. Кипроуз пошевелился и застонал, не приходя в сознание. Змеям пришлось соскользнуть на пол, и они тут же бросились искать утешения в кольцах друг друга.

Персоны хором начали громко выкрикивать:

— Жители Вели-Джива! Дайте дорогу сеньору Кипроузу! Расступитесь, сеньор идет!

Привычные к послушанию горожане покорно расчистили путь. Крепость сотрясалась и рушилась, но персоны осторожно несли своего прототипа вниз по лестнице с башни Повелитель Туч, вдоль бесконечных переходов — во двор.

Держась за руки, Мерит с Рилианом двинулись было за уносимым сеньором, но обнаружили, что путь им преградил Скривелч Стек. Выражение его лица было, как всегда, безмятежным, внешний вид аккуратным и респектабельным. Он осторожно отделил нижнюю часть своей трости, обнажив спрятанный там смертоносный шип.

— Юный мастер Кру, по-моему, нам надо уладить одно дело, — заметил Стек.

Глаза Рилиана расширились от удивления:

— Но не здесь же и не сейчас? — Пока он говорил, башню все время трясло.

— Нет, сейчас. Именно сейчас. Где найти место лучше этого и время, более подходящее? Кто знает, когда еще представится такая возможность?

— Скривелч, вы, должно быть, сумасшедший. Крепость вот-вот рухнет. Давайте выберемся отсюда и тогда уладим наши разногласия.

— У нас нет разногласий. Как я уже не раз повторял, юный Кру, вы мне нравитесь. Мое мнение о вашей изобретательности столь высоко, что, откровенно признаюсь, я не осмелюсь позволить вам покинуть эту башню живым, поскольку опасаюсь быть еще раз обманутым вами. Никогда за долгие годы моего плодотворного служения никто не расстраивал моих планов так успешно. Никогда прежде мне не приходилось прибегать к столь ухищренным стратегиям, чтобы добиться своего.

— Значит, это вы убили охранников Яичного Дома?

— Увы, — склонил голову Скривелч. — Те несчастные — просто жертвы вашего успеха. Так же как и тот преданный лакей, пожертвовавший своей жизнью ради вас.

— Тринс? Вы говорите о Тринсе?

— Пытаясь защитить вас, юный Кру, он храбро принял смерть. Его верность была безупречной, его гибель стала печальной необходимостью. Ибо в этом бездушном и безразличном мире истинная верность…

Рилиан сжал руку Мерит так сильно, что девушка невольно вскрикнула.