Чем ниже мы спускались, тем меньше мыслей у меня оставалось.

Впереди забрезжил свет, намекая, что наш путь окончен. Мы остановились у арки входа в огромный зал.

— Дальше вход только для носителей крови. Удачи вам, Юрий! — Лемонс попытался подбодрить меня, но у него это хреново получилось. Не дожидаясь, пока я войду в подземный зал, мои доставщики-конвоиры удалились.

Я выпрямился и, прихрамывая, вошёл под светящиеся своды арки. Нога болела адски, и как бы я ни пытался скрыть хромоту, у меня ничего не вышло.

Я оказался в огромном зале площадью едва ли не под тысячу квадратных метров. Вдоль стен его располагались клетки с различными животными. Они рычали, визжали, шипели, пищали и бросались на металлические прутья.

В центре, между клетками, располагался огромный стол, на котором лежали разложенными всевозможные инструменты вивисектора. А за столом располагался некий алтарный камень, окружённый со всех сторон серовато-дымчатыми осколками неизвестного минерала, чем-то напоминающего с виду горный хрусталь.

На потолке висели старинные кованые люстры, в подсвечники которых были вставлены восковые свечи. Пламя их дрожало от сквозняков, гуляющих в зале, отчего местная атмосфера колебалась от мистической до откровенно жуткой.

Но пока я рассматривал убранство зала, кое-кто рассматривал меня.

Справа от входа послышались издевательские смешки:

— Похоже, бабе Лизе нового подопытного привезли, нашли, кого не жалко пустить на мясо!

Это, похоже, были другие представители рода Угаровых, приглашённые на ритуал или эксперимент. Десяток богатеньких аристократов зубоскалил в мою сторону, не скрываясь. Модные костюмы-тройки из дорогих тканей, шёлковые шейные платки, золотые карманные часы, запонки и пуговицы с драгоценными камнями… Девять парней в возрасте от шестнадцати до восемнадцати смотрели на меня с презрением и насмешкой. Чуть в стороне от них стояла единственная девушка. Стояла она вполоборота, одну часть лица закрывали тёмные волосы. Но даже так я заметил, с какой ненавистью она косилась на шоблу малолетних богатеев. Судя по украшениям и крою брючного костюма, её семья тоже не бедствовала, но девушка отчего-то дистанцировалась от остальных.

Ответить ушлёпкам хотелось и много чего, но, к сожалению, речевая артикуляция у меня пока была не в лучшем состоянии. Откуда я знал? Так попробовал поговорить сам с собой, когда обмывался и переодевался.

Слова давались с трудом, ради чёткости произношения приходилось жертвовать скоростью речи. Но хоть не заикался, и то хорошо. Потому не стал даже реагировать на высказывания, пока что я не в том состоянии, чтобы ввязываться в беседы или мордобой. Но сам факт оскорблений записал на их счёт. К моменту восстановления моих физических и магических кондиций там такие проценты накапают, что кто-то устанет дивиденды отхватывать.

Я уже собрался было уйти рассматривать клетки с животными вдоль стен, как в спину услышал:

— Эльза, видела, тебе женишка нашли, такого же уродца, как и ты! Что стесняешься, убери волосенки, покажи женишку товар лицом!

Один из уродов дёрнул девчонку за плечо, отчего её голова мотнулась в сторону и стал заметен огромный ожоговый рубец на лице и шее.

И если к себе подобное отношение ещё можно было спустить на тормозах, то к девчонке… Кому-то явно зубы жали. От злости и без того горящая болью рука буквально вскипела. У меня же от болевого шока пред глазами замерцала пелена напротив лица насмехавшегося урода.

Руки сами сжались в кулаки, причём даже израненная правая чем-то хрустнула. Одновременно с этим раздался крик зубоскала. Изо рта у того потекла струйка крови.

— Мои зубы! Куда делись мои зубы⁉

Дружкам зубоскала стало резко не до нас, потому я отвернулся и медленно пошёл вдоль клеток.