Откуда я это знал?

Если это было лишь плодом воображения — почему иллюзия поглотила столько сил?

А если нет…

Значит, я видел дракона раньше.

Или создавал его.

И если это так — то, что ещё скрывает моя память?

Гостиная погрузилась в тишину, нарушаемую лишь ровным дыханием спящей Эльзы. Я сидел в кресле, пальцы нервно постукивали по обложке книги. Теория — это хорошо, но практика была нужнее.

Решил начать с малого.

Сперва — камень. Простой, серый, чуть шероховатый, как те, что валяются под ногами на дороге. Сжал кулак и в ладони ощутил тяжесть. Работает. Разжал пальцы — булыжник лежал на ладони, холодный и настоящий.

Потом — кувшин.

Не просто абстрактный сосуд, а глиняный, потрескавшийся от времени, с ручкой, надломленной у основания. Внутри — вода. Холодная. Я опустил палец — и капли скатились по коже. Иллюзия? Но тогда почему я чувствую её?

Решился на глоток. Не должна же магия вредить своему создателю?

Вода оказалась чистой, без запаха, словно только что из родника. Как⁈ Это же просто образ, магия… или нет?

— Интересно, можно ли отравиться собственной иллюзией? — пробормотал я, размышляя, насколько глубоко зашёл мой эксперимент.

Развеял заклинание. Кувшин рассыпался, как песок, но на языке ещё оставался вкус воды.

Следующий шаг… Попробовать создать что-то живое? Не рано ли?

«Ха-ха… — мысленно рассмеялся я над своими сомнениями, — и это после дракона…»

Решил, пусть будет бабочка. Она маленькая, их все любят.

Закрыл глаза, представил: крылья — бархатные, с узором из чёрных кругов и изумрудных разводов. Усики — тонкие, дрожащие. Лапки — хрупкие, цепкие.

На ладони появилась бабочка.

Она дышала. Крылья чуть подрагивали, тельце изгибалось, будто проверяя новую форму. Я ощущал её вес — лёгкая, как пушинка.

— Лети… к Эльзе, — прошептал я.

Бабочка взмыла в воздух, порхая нервными рывками, словно сама не верила, что может летать. Подплыла к лицу спящей, коснулась носа лапками.

Эльза вздрогнула, открыла глаза и замерла.

— Тихо… — прошептала она, боясь спугнуть. — Прикажи ей сесть на мою ладонь.

Я кивнул.

Бабочка перепорхнула, опустилась на её пальцы. Эльза засмеялась — чисто, звонко, как ребёнок, впервые увидевший чудо.

И в этот момент за окном раздался визг, рык и грохот. Концентрация рухнула. Бабочка растаяла в воздухе, как дым.

Отложив книжки, я рванул к окну, чтобы посмотреть, что происходит за его пределами. Эльза также прильнула к стеклу чуть сбоку от меня.

А дело оказалось в том, что к поместью примчался огромный волк-оборотень. Ко входу его не пускала «братия» химер, созданная княгиней. Волк рычал, скалился, в то время как его окружила четвёрка крылатых химер, созданных на основе львов.

Это были крылатые исполины с гривами из стальных игл, каждая толщиной в палец. Их перепончатые крылья, напоминающие крылья гигантских летучих мышей, были слегка расправлены, готовые в любой момент поднять этих стражей в воздух. Лапы с когтями, способными распороть брюхо коню, сдирали дёрн, оставляя глубокие борозды в земле.

Таких красавцев я видел впервые. Отчего-то они не сопровождали нас во время поездки в столицу.

Сам же волк возвышался над землёй на добрые два метра. Его шкура переливалась всеми оттенками серого — от пепельного до почти чёрного.