— Ваше Сиятельство, — обратился он к княгине, — прошу простить меня за откровенность, но мальчик слишком много о себе возомнил.

Княгиня смерила его долгим взглядом и криво улыбнулась:

— Знаешь, Алексей, ты же ищейка. У тебя талант интуиции. Ты же сам отыскал этого мальчишку — и сам же не веришь в него.

— Ваше Сиятельство, я верю фактам и своим глазам. Восемнадцать лет без должного образования, без должного ухода, без должного воспитания не сделают из мальчишки князя в один момент. Принятие в род не делает его нашим господином. Уважение нужно заслужить: поступками, разумом, силой воли.

— Алексей, Алексей… Даже не знаю, удивляешь или разочаровываешь ты меня сейчас такими словами. Для того чтобы заслужить уважение, как ты сам сказал, нужны поступки. Ты же их саботируешь. Для того чтобы иметь образование, воспитание и прочее, далеко не всегда нужно воспитываться в аристократической семье. Смотрю я на некоторую нашу молодёжь — и ощущение, будто они не в графских да княжеских покоях воспитывались, а на улице, среди простецов, а то и хуже: в помойных ямах да каналах. Ты не прав. Главное, что в нём есть, — это стержень. Парень не сломался от той жизни, в которой жил и на которую обрёк его мой сын. Остальное — дело наживное. И чтобы заранее снять все твои возможные возмущения, скажу: у парня открылась память рода, а посему весьма часто он выдаёт то, что помнили поколения его предков. В этом нет ничего удивительного. После отравления он получил потерю памяти, а поскольку мир и магия не терпят пустоты, пустота была заполнена… информацией другого толка. На самом деле нам очень повезло, что произошло так, как произошло. Единственный минус — это то, что память рода пока ещё работает фрагментарно, но всё же работает. Поэтому, Лёша, если он о чём-то просит — это заранее согласованное со мной направление движения. Мы последние двенадцать часов с ним разговаривали о том, что можно сделать для улучшения положения рода и для защиты наших земель. А потому я бы хотела, чтобы ты относился к его предложениям серьёзно. Часть работы он готов взять на себя, но часть специфики для него абсолютно незнакома.

Алексей молчал, внимательно слушая информацию.

«Неужто химеризм стоит того, чтобы ввести в род калеку с улицы?» — бродила в его голове ядовитая мысль.

— И ещё, вчера во время нападения Светловых, Юрий создал дракона. А это значит, что к него проявился и дар по отцу. Сильный дар. Уже сейчас в нём видны задатки архимага. А два архимага в семье — это сила, с которой придётся считаться даже Ордену, — продолжала вводить в курс дела княгиня. — Хочешь упираться и дальше, хочешь вступать в конфликт — твоё дело. Но имей в виду: я этого не одобряю, и последствия могут быть соответствующими. Я не прошу тебя принимать его как равного. Я прошу принимать его как своего господина и в меру сил и возможностей помогать ему реализовывать его идеи. Он умеет слушать и умеет слышать. Мне также вчера пришлось учиться это делать. И хотя во многом мы начинали спорить, но к общему знаменателю мы приходили. Я очень надеюсь, что ты в какой-то мере возьмёшь над ним шефство. С мужчинами у нас в роду негусто. Те, кто есть, — маги разной направленности. А интуит, в том числе и логик, ему тоже очень нужен, пока воспоминания разрозненные и нет какой-либо системы. Я хотела бы, чтобы ты помог ему уложить их на полочки в памяти. Сейчас его штормит, даже в разговоре это слышно. Он задавал вопросы во всех направлениях. Услышав одно, он спрашивал ещё про сотню других схожих и связанных тем. Это значит, что его память требует информации. Так дай же её ему! Вполне возможно, что память рода и опыт рода помогут нам выбраться из той ямы, в которой мы сейчас оказались.

Алексей долго смотрел на свою хозяйку. Память рода — сильный аргумент. Вероятный ранг архимага — тоже не шутка.