Если они день за днем видели в зеркале свое истинное лицо и слышали за спиной подобные перешептывания, вряд ли кто-то на их родине решался за них заступиться. Поэтому сейчас они испытывали не просто благодарность — почти детскую признательность за редкий в их жизни акт защиты.

Однако если принц думал, что все лишатся бесплатного развлечения, то он сильно ошибался. Большинство гостей не спешило расходиться. Напротив, они устремились в театр и переместились на небольшой балкончик, имеющий выход в сад. Балюстрада была не слишком широкой, но тянулась по всему периметру здания на уровне второго этажа, создавая своеобразную галерею для зрителей. Сейчас она была забита до отказа: дамы в пышных платьях, кавалеры в нарядных фраках, даже слуги, забывшие о субординации, — все жаждали увидеть поединок. Однако, несмотря на толчею, никто не решался даже пискнуть, боясь привлечь к себе внимание и нарушить напряжённую тишину.

Тем временем кто-то, видимо, сходил в театр и попросил задержать начало представления, чтобы оно не прошло при пустых ложах. А тем временем фарс в саду продолжался.

Его высочество вместе с Иллюмовым обсудили условия боя: схватка будет вестись без использования какого-либо оружия, чисто на кулаках, до первой крови. Подняли вопрос о примирении сторон, но, естественно, никакого согласия не последовало. Ни принц, ни остальные гости не смогли бы понять нас после тех оскорблений, что Светлов бросил в адрес княжон и меня.

Чтобы избежать всевозможных ухищрений, мы вынуждены были скинуть с себя пиджаки от фраков и рубашки, оставшись исключительно в брюках. Более того, поступила рекомендация снять обувь, ведь во многих случаях в носках или каблуках дворяне могли прятать скрытое оружие: резцы, лезвия или что-то подобное. Чтобы исключить подобные уловки, нам предстояло схватиться босиком. С нас сняли всевозможные амулеты и артефакты, оставив лишь перстни — символы принадлежности к аристократическим домам.

Ареной выбрали небольшую площадку у фонтана, где зеленел аккуратный газончик, а с двух сторон её полукругом обрамляли розовые кусты, источающие тонкий, сладковатый аромат. Прикинув, что сорока шагов там не было и в помине, секунданты по обоюдному согласию решили, что дистанция может быть сокращена. В итоге мы стояли на расстоянии примерно десяти метров друг от друга, а затем, по сигналу, двинулись навстречу.

Светлов не стал дожидаться моих действий или выжидать, он сразу же бросился в атаку. Двигался он на удивление быстро, так что мне едва хватало времени уворачиваться. Как я и предполагал, с детства его тренировали не только в фехтовании и стрельбе из револьверов, но и в рукопашном бою. Такие навыки могли спасти жизнь в непредвиденных обстоятельствах, к тому же они оттачивали координацию, скорость реакции и выносливость. Поэтому для меня не было неожиданностью, что Светлов оказался подготовленным противником.

С моей же стороны потребовалось некоторое напряжение, пока что я полагался лишь на собственные рефлексы, уклоняясь от его ударов.

— Ну же, Угаров, ты так и будешь хромым мерином вокруг меня скакать? — подначивал он, бросаясь в очередную атаку. — Сделай хоть что-нибудь! Ты же сам выбрал рукопашку — или надеялся, что затанцуешь меня до смерти?

Я не реагировал на его слова, сосредоточившись на изучении его манеры боя. Нельзя было сказать, что он был слабым противником, но при всех его навыках в его движениях была заметна одна слабость, он слишком долго переходил из атаки в защиту. Мне даже не пришлось специально его прощупывать. Позволив ему потратить силы на бесплодные броски, я обратился к горгу, недовольно ворочавшемуся у меня где-то в районе солнечного сплетения:

«Мне не нужно, чтобы ты выходил против него на бой. Я и так прекрасно понимаю, что это соперник не твоего уровня. Но мне необходима часть твоей скорости, реакции и силы, чтобы закончить эту схватку с наименьшими потерями».