Горгульи, словно каменные стражи, плотным кольцом окружили находку, расправив свои крылья с шершавой, будто высеченной из скалы, кожей. Их неподвижные лица с острыми клювами и пустыми глазницами выражали лишь холодное равнодушие — им, существам с плотью твёрже гранита, нечего было бояться. Но тварь, несмотря на явное превосходство противников, то и дело бросалась вперёд, лишь получая мощными ударами клювов по лбу и откатываясь назад с глухим ворчанием.

— Мать честная, — выругался я. — Это что такое?

Я повернулся к бабушке, но та стояла, уставившись на существо с таким выражением, будто перед ней разверзлись врата бездны. Её обычно твёрдый взгляд теперь был полон не привычной строгости, а глубокой, почти отчаянной печали.

— А это, Юра, проявление скверны.

Я вопросительно приподнял бровь, ожидая дальнейших пояснений, а вот у столпившихся вокруг рабочих лица вдруг побледнели, став белее, чем у самых настоящих мертвяков.

— Телефонируем в столицу и Петрозаводск. Организовываем карантин, — резко распорядилась бабушка, и в её голосе не осталось и тени сомнения, — будем разбираться, откуда здесь эта дрянь появилась.

Глава 11

Игнат Сергеевич сидел в своём просторном кабинете, обставленном в классическом стиле. Массивный дубовый стол, заставленный старинными артефактами и магическими кристаллами, отбрасывал причудливые тени на стены. Но патриарх рода Светловых не замечал этого. Он напряжённо вглядывался в циферблат старинных часов, нервно постукивая пальцем по бокалу с коньяком.

Время близилось к вечеру, и его дочь уже должна была разобраться с Угаровой. В голове Игната Сергеевича проносились тревожные мысли.

«На кровь старой карги должны были среагировать ловушки», — думал он, сжимая в руках бокал. Охранный контур завода и карьеров был настроен на такую ситуацию, и просто так отдавать детище дочери они не собирались. Он прекрасно знал, что сделает Анна, она заранее поставила его в известность о своих планах.

Стоило при перенастройке контуров запитать их на кровь Елизаветы Ольгердовны, как сработали бы так называемые детонаторы самоподрывов, словно во время прорыва скверны. Это ещё раз подпортило бы репутацию княгини, а сами Светловы остались бы ни при чём. Защитные контуры они устанавливали давным-давно и точно знали, на что те сработают. Переоборудовать карьеры они не планировали, когда-то это было сделано для защиты от захвата активов родами тёмной фракции. После того как Светловы практически рейдерским налётом захватили карьеры и завод у бывших хозяев, они создали такую ловушку, собираясь в случае необходимости использовать тактику выжженной земли.

Однако телефон молчал, и Игнат Сергеевич продолжал терпеливо ждать. Как только дочь доберётся до деревеньки с небольшим портом, тогда и следовало ожидать звонка. Наконец, пронзительная трель телефонного аппарата нарушила тишину кабинета, вызвав лёгкую улыбку на лице Игната Сергеевича. Сняв трубку, он приготовился слушать отчёт дочери, но вместо него услышал яростный поток русского мата, перемежающийся с рыком княгини Угаровой:

— Ты что, козлина старая, совсем охренел? Даже дочку не пожалел? Тварь! Ты что творишь, урод⁈

Оправившись от первого шока, патриарх рода Светловых едва не заискрил от ярости в своём кресле.