Констанс посмотрела по сторонам, глубоко вздохнула и, низко пригибаясь, выскользнула из задней двери. Она опустилась на колени, проползла под полицейской лентой и скрылась в густых зарослях.

Марк Макреди, с растущей тревогой наблюдавший издали за тем, что происходит, чуть не умер от разрыва сердца, когда — без всякого предупреждения — женщина, промокшая до нитки, грязная и пропахшая сажей и дымом, проскользнула на прежнее место сзади.

— Теперь вы можете ехать, мистер Макреди, — проговорила она, тяжело дыша. — И чем быстрее, тем лучше.

Он посмотрел на нее в зеркало заднего вида.

— Сейчас же, пожалуйста, — сказала она.

И только когда они добрались до шоссе № 41 и понеслись на север, Констанс достала из кармана миниатюрную пробирку. Посмотрев ее на просвет, она увидела внутри скрученный клочок бумажки. Вытащив пробку, она вытряхнула бумажку на ладонь и осторожно развернула. Это оказался клочок компьютерной распечатки с географическими названиями. Одно из них было поспешно обведено кружком.

КРИВАЯ РЕКА

50

Она убрала бумажку в пробирку, закрыла пробкой, и тут зазвонил ее телефон.

— Говорит Колдмун, — раздался голос, когда она ответила. — Я ждал вашего звонка. Что там, черт побери, происходит?…

Констанс прервала его:

— Алоизия похитили. Его машина попала в засаду на болотах к югу от Форт-Майерса. Вместе с ним были океанограф Гладстон и ее помощник доктор Лэм. Машину расстреляли, превратив ее в решето, Лэма убили и сожгли, Алоизия и Гладстон похитили.

Короткая пауза.

— Есть соображения, куда его увезли?

— Он оставил наводку. Два слова: Кривая река.

— Кривая река. Погодите, я посмотрю. — Несколько секунд спустя: — Это река в Панхандле, близ города Каррабель.

Констанс услышала на заднем плане звук двигателя.

— Где вы?

— На пути к шатлу. Кривая река — что там может быть, черт побери?

— У меня есть кое-что еще. Этот репортер, Смитбек, вы его помните? Он слышал разговор людей, которые держали его в плену. Они говорили про колонну грузовиков.

— Да, Эм-восемьсот тринадцатых.

— Он подслушал, что колонна, отвечающая этому описанию, была замечена рядом с местом Тейтс-Хоул или, может быть, Тейтс-Холл.

— Тейтс-Холл… Подождите, я поищу Кривую реку на «Гугл-картах»… Черт возьми, это Тейтс-Хелл! Тейтс-Хелл-Стейт-Форест в верховьях Кривой реки. Вот он здесь. Что еще сказал репортер?

Сидя на заднем сиденье такси, Констанс пыталась вспомнить точные слова.

— Он сказал… Джонсонс-Форк. Люди видели, как грузовики сворачивали в Тейтс-Хелл на запад, мимо Джонсонс-Форк.

Еще фоновые шумы, Колдмун разговаривал с кем-то. Потом он вернулся к Констанс:

— Я не вижу на карте ничего похожего на Джонсонс-Форк.

Констанс вызвала Тейтс-Хелл на своем телефоне. Оказалось, что это бескрайний болотистый лес, по которому протекает Кривая река.

— Нашел! — обрадованно воскликнул Колдмун. — Джонсонс-Форк.

— Где?

— В десяти милях к северу от Каррабеля, сразу за Бакетмут-Кроссинг.

Констанс снова уставилась на экран. Она нашла Бакетмут-Кроссинг, в буквальном смысле «кроссинг» — пересечение двух узких дорог, но за ним не было никаких названий, только очередное разветвление реки, формой напоминающее подвешенную за оба конца сосиску.

— Я ничего такого не вижу.

— Поверьте мне, это разветвление на западе.