Карлос ушел; день клонился к вечеру, и в маленьком магазинчике воцарилась тишина. Смитбек закрыл глаза, пытаясь отключиться и уснуть. Но не прошло и пяти минут, как раздался скрежет и дверь в его камеру открылась.

Он приподнялся на локте, чуть поморщившись. Это был Флако. По какой-то причине вид у него был не обычный высокомерный, а взволнованный. Он посмотрел в обе стороны по коридору, потом — убедившись, что Смитбек не двинулся с места, — вошел, закрыл дверь и приблизился к поддону с финиковым лимонадом. Поддон остался на том месте, куда его перетащил Бахвал двадцать четыре часа назад.

Флако сел.

— Ты, — сказал он по-английски. — Ты писатель. Periodista. ¿Sí?

Он вытащил из кармана сложенный лист бумаги, развернул его и показал Смитбеку. Репортер, у которого один глаз видел лучше другого, в тусклом свете уставился на бумагу. Он с удивлением обнаружил, что это его первая статья для «Геральд» об обрубках, которые вынесло на берег Каптивы. Флако показал на фамилию автора.

— Смитбек, — сказал он. — Это ты, да?

Смитбек кивнул. Флако говорил по-английски лучше, чем дал это понять вначале.

— Ты работаешь с… с издателем? — спросил Флако. — Издателем газеты?

Интересно, откуда у Флако взялся экземпляр газеты с этой статьей? Копия была нечеткая, словно распечатанный снимок с экрана. И вдруг Смитбек понял, как все это может выглядеть с точки зрения человека вроде Флако. Он почти ничего не знал о прошлом парня, но тот наверняка происходил из какого-нибудь маленького гватемальского городка, практически полностью изолированного от внешнего мира. Такому парню репортер большой газеты мог показаться важной персоной. Смитбек вспомнил, как Флако хвастался по поводу его посвящения в «Пантеры». Ему было велено убить двух человек: rata, информатора, и его жену. Он мог убить того человека любым способом. Но сначала должен был убить женщину. Перерезать ей горло на глазах у крысы. Во всяком случае, к этому сводилась суть его истории. Но то, как он это говорил, как хвастался и приводил невероятные подробности, навело Смитбека на мысль, что он все это выдумал. Или, по меньшей мере, сильно приукрасил.

Флако смотрел на него, ожидая ответа на свой вопрос. Смитбек лихорадочно перебирал в голове мысли, отбрасывая несущественное. Репортер, его имя на первой странице газеты большого города… Человеку вроде Флако его стиль жизни должен казаться настолько далеким, словно он, Смитбек, прилетел с другой планеты.

— Да, — сказал он и сел. — Да, я работаю с разными издателями. Важными издателями.

Искра надежды, погасшая в какой-то миг прошлой ночью, вспыхнула заново. Он был похож на тонущего человека, который внезапно увидел спасательный круг. Пусть вдалеке, но все-таки. Может быть, отсюда все же есть выход.

— Какого рода издателями?

— Всякого. Газеты. Журналы. Книги.

Он заметил, как на секунду в глазах Флако вспыхнул свет.

— Журналы?

— Конечно. Мой лучший друг, mejor amigo, рисовал комиксы для моей газеты. Теперь у него свое издательство. Прямо здесь, в Форт-Майерсе.

Это было ложью: Смитбек не знал никого в отделе комиксов газеты и сам не прочел ни одного комикса с детства, после «Малышни» и «Зэп комикс».