Еще он придумал историю прикрытия. Он знал, что, как только в таком изолированном городке, как этот, появляется чужак и начинает задавать вопросы, все жители переходят от настороженного любопытства в режим повышенной боевой готовности.

Колдмун пересек маленькую площадь, окруженную деревьями с выбеленными стволами, и вошел на рынок. Там он приблизился к женщине, продававшей морских свинок в маленьких проволочных клетках, улыбнулся, протянул руку и представился по-испански, быстро достав одну из визиток, которые напечатал предыдущим вечером.

— Я сеньор Лунафрия, — сказал он. — Адвокат.

Услышав это, женщина замкнулась, на ее лице появилась маска подозрения.

— Я ищу сеньориту Рамону Озорио Ишкиак.

Он был вознагражден искоркой знания, осветившей лицо женщины, когда она услышала имя.

— И что вы хотите от нее?

— У меня для нее важное известие.

Женщина долго смотрела на него с бесстрастным лицом — так долго, что ему стало не по себе. Наверное, это была не лучшая тактика.

Колдмун наклонился и понизил голос:

— Если не она, может быть, тут есть кто-то из семьи Ишкиак, с кем я мог бы поговорить? Это дело конфиденциальное.

Женщина повернулась к своей соседке и сказала ей что-то на языке майя. Вторая женщина широко раскрыла глаза, вышла из-за своего прилавка и приблизилась, глядя на Колдмуна:

— Я Рамона Озорио Ишкиак. В чем дело?

Колдмун лихорадочно обдумал ситуацию, ошеломленный тем, как быстро ему удалось найти кого-то из семейства Ишкиак. Если перед ним Рамона, то обрубок, вероятно, принадлежал ее сестре Мартине.

— Я здесь в связи с вашей сестрой, сеньоритой Мартиной.

Глаза женщины расширились.

— Вы от моей сестры? Ну слава богу, мы так давно не получали от нее известий! Пожалуйста, пройдемте в мой дом, и вы мне расскажете про нее, где она, что она делает в Америке!

Ее глаза горели от волнения, к которому примешивались опасения, и у Колдмуна упало сердце при мысли о том, что ему придется рассказать этой женщине. Но может быть, он расскажет не все… пока не все.

Дом Рамоны стоял на краю оврага, ведущего к реке. Вокруг дома располагалось несколько небольших террасированных огородов. Туман продолжал подниматься, и наконец солнечный луч пронзил облачное одеяло и яркой подвижной точкой уперся в склон дальнего холма.

Дом, построенный из выкрашенных в светло-голубой цвет шлакобетонных блоков, был чистым и аккуратным, вплоть до занавесок в клеточку и глиняного кувшина с цветами на кухонном столе.

— Пожалуйста, будьте как дома, — сказала Рамона, предлагая Колдмуну сесть.

Он сел, и женщина сняла с плитки кастрюльку с кипящим кофе. Она налила две кружки и принесла их вместе с сахарницей и кувшином сливок.

Подняв кружку, Колдмун ощутил запах черного, горелого, кислого кофе.

— Именно такой кофе, как я люблю, — сказал он, сделав глоток.

Вкус был великолепный: наконец-то он получил кофе, похожий на тот, что он помнил по годам детства в резервации.

Рамона взяла свою кружку и села, поставив на стол тарелку с чучито.

— Пожалуйста, расскажите мне про мою сестру.

— Боюсь, у меня плохие новости, — сказал Колдмун. Господи, что же ей сказать? — Ваша сестра, видимо, пропала.

— Пропала? — Рамона прижала руку ко рту. — Вот этого я и боялась! А что случилось?

— Видимо… — Колдмун помедлил. Он не знал, что сказать, и поэтому взял ее за руку. — Видимо, она попала в какую-то нехорошую историю.

— Ох! — У нее на глазах выступили слезы. — Я ей говорила, не уезжай, умоляла ее, я так боялась!

— Мы точно не знаем, что с ней произошло.