И я отправился домой: писать отчет и готовиться к новым учебно‑трудовым подвигам.

Послушник

Бесконечная дорога по едва проходимому, заледенелому тракту. Он останавливался на постоялых дворах и ехал дальше. Угрюмое лицо со шрамом, меховой полушубок с нашитым на него крестом – все это вызывало должный эффект. На территории королевства и в сопредельных княжествах братьев‑воинов кормили на всех постоялых дворах бесплатно. Вряд ли в чью‑то голову пришла бы идея заподозрить брата‑воина хоть в чем‑то, хотя бы просто спросить, куда он путь держит. Даже банда каких‑то оборванцев, едва увидев облачение брата‑воина, тут же поспешно удалилась в лес. Все знали: сильнее Ордена нет никого, и если до этого они были обычными преступниками, то после ограбления или – не приведи Спаситель! – убийства брата‑воина они станут загнанными в капкан зверями.

Он ехал один. Лишь однажды на тракте к нему присоединились еще трое таких же братьев Ордена. Они какое‑то время молча ехали вместе, не считая нужным расспрашивать друг друга куда и зачем. Затем их пути разошлись. И он снова ехал в одиночестве по заваленному снегом, скользкому тракту.

Как‑то в дороге его лошадь пала. Это было ночью. На небе не было ни звезд, ни луны, шел снег, дул холодный ветер. К счастью, в седельной сумке нашлась пара факелов. С левого края начинался лес, выли волки, то и дело мелькали бусинки холодных огоньков. Брат‑воин зажег факел и, ориентируясь на далекий свет ближайшего людского жилья, пошел по тракту. Волки следовали за ним. Брат‑воин вынул свой короткий меч и так и шел – в одной руке факел, а в другой обнаженная сталь. Волки следовали за ним, но не приближались. Особенно когда брат‑воин выкрикнул фразу на древнем языке, который могли слышать даже прародители голодной стаи.

Жильем оказалась крепость, последний приграничный город перед княжеством Савал. В нем был дом Ордена, где и остановился брат‑воин, как и должно по уставу. Он лишь сказал: «По благословению и слову Святейшего», – и у него не стали спрашивать ни подорожной, ни каких‑либо еще подтверждений. Все знали, какая участь может ждать самозванца, ей ужаснулся бы даже еретик, обреченный на долгие пытки.

Брат‑воин двигался напрямик, и слухи о сожженной обители еще не достигли границ. Путь лежал в Савал, хотя он не знал, что ему там понадобилось. Дело было сделано. Лучше уехать как можно дальше на запад, в Нардан или даже Телсаву, там влияние Ордена еще слишком мало.

Надо убираться из Менгера. Старые монастыри горят часто, но слишком многие знали, куда он едет. Если решат, что он погиб в огне, – хорошо. Но если кто‑то встретит его живым, то вопросов не миновать. Тем более что вся эта земля пропитана злом, и он стал злом, убив вместе с одним мерзавцем столько совершенно невиновных людей.

Путь до границы Савала лежал через лес. Это было всего одно поприще, но его все‑таки надо было преодолеть. Дальше, как ему объяснили, должен быть мост, а за ним уже начинались земли княжества.

Он отправился в путь ранним утром. Верхом – ему дали нового коня. Из‑за туч выглянуло солнышко, когда воин въехал на узкую тропу, ведущую в густой лес. Ветви деревьев создавали что‑то наподобие свода, через которой едва проникал солнечный свет. Копыта коня утопали в снегу, но ехать, хотя и медленно, все‑таки было можно.

Где‑то через час спокойной езды в отдалении раздался одинокий вой. За годы странствий воин научился отличать зов волков. Этот, несмотря на голодную пору, не был зовом голода, впрочем, он и не звал своих родичей. Хотя чего хотел волк, брат‑воин так и не понял, но в зове были какие‑то знакомые нотки.