Символические таинства обряда — очевидны. Храм Союза или Святого Союза посвящён местным божествам — Князю Света и Княгине Тьмы, Дню и Ночи, которые породили человеческий род и весь мир. Их фигуры украшают храмовый зал, прозрачно-светлый из-за своеобразной архитектуры: купол со шпилем-стилетом поддерживает ажурная конструкция из невесомых колонн и высоченных окон. Монументальное высокое здание отменно рассчитано в инженерном плане — оно кажется совершенно эфирным. В солнечном свете, льющемся сверху — то ли помост, то ли алтарь из розового мрамора, шагов в пятнадцать длиной, заканчивается с двух сторон широкими круглыми площадками: на одной площадке стоит лучезарный беломраморный День с золотым клинком-лучом в руке, в развевающихся одеждах, на другой — чёрная агатовая Ночь, укутанная в ритуальную накидку и собственные кудри, держащая тонкими руками священную чашу, Озеро Звёзд. Фигуры чуть выше человеческого роста, выглядят одухотворенно и прекрасно — смотрят друг на друга, как влюблённые, с очень здешней всепонимающей нежностью. К каждой фигуре ведут мраморные ступени, по ступеням супруги и поднимаются на возвышение — новые День и Ночь, Господин и Госпожа, он — с фамильным клинком, она — со священной Чашей Любви, чтобы зачерпнуть из небесного озера и дать суженому напиться.

На середине этого алтаря — врезанный в мрамор золотой диск, Точка Равновесия или Точка Гармонии, на котором молодые должны встретиться; там их ждет принимающий клятвы жрец с накидкой, символизирующей добродетель жены и матери. У скульптур на площадках — ближайшие родственники: около Дня — невестины, около Ночи — жениховы. И какой-нибудь крендель из родни жениха, пока невеста набирает воды в свою Чашу, делает всё возможное, чтобы она облилась этой водой сама.

Во-первых, хорошая примета. Вода символизирует небесную любовь, этакий звездопад счастья: выльется на невесту — девочка будет счастлива в браке. А во-вторых, на невесте белое платьице из тонкого шёлка, под которым, по традиции, нет ничего, кроме тела — мокрый шёлк обрисовывает фигуру самым честным образом. Сразу видно — всей собравшейся толпе родни, друзей и любопытствующих — удалась метаморфоза или нет.

Так что молодые кидаются друг другу навстречу почти бегом — девчонка смущается, а мальчик ревнует. И толпа, натурально, приходит в восторг, радостно вопит, что им на роду написано, что Небеса их свели, что им минуты поодиночке не прожить — обычная свадебная пошлятина. Несколько секунд условной наготы невесты — и жених укрывает её накидкой, делает глоток воды из Чаши и протягивает девочке меч, чтобы она поцеловала клинок.

Не только клятва верности и символ зависимости — ещё и символ прощения, ведь оружие — то самое. Красиво, надо отдать им должное…

В храме холодно — начинается декабрь — и мокрая Лью зябнет. Они с Н-До потом сидят в карете в обнимку, укутанные его плащом, поверх её накидки, а дома он её сразу уводит переодеваться в сухое и теплое. Они выходят к гостям только на некоторое время — на фейерверк взглянуть — а до и после болтают и пьют "жасминовый чаек" у себя в покоях. Кажется, Лью всё ещё не очень хорошо себя чувствует.

Братья приносят им традиционные сладости, чёрно-белые пирожные — но на пиру наша красивая пара не присутствует. Что тоже трактуется в их пользу — наглядеться друг на друга наедине не могут. Никто из родственников и знакомых их не дёргает.

Насколько я успел понять, Семья Л-Та далеко не так богата, как Семья Эу-Рэ, но для свадьбы старшего сына они поставили грош ребром. Хмурый сад с облетевшей листвой и убитыми утренним морозцем цветниками украшен фонариками, алые ленты образуют этакие торжественные арки над аллейкой, ведущей к замку — на них укреплены гирлянды красно-белых бумажных цветов, я и укреплял.