О'Хара смотрел на Пола, не зная, что и думать.

– А остальные четверо перебежчиков? Их тоже забрала подлодка? – с трудом выговорил он.

– О нет! Их просто похитили в минувшие полчаса.

Доктор все так же внимательно смотрел на Ревсона.

На станции слежения на горе Темелпе Паркер, до недавнего времени правая рука Жискара, оторвался от экрана телевизора.

– Нас предали!

Судя по тишине, наступившей после этого замечания, товарищи были с ним совершенно согласны.

Ричардс изо всех сил старался сделать вид, что происходящее не доставляет ему ни малейшего удовольствия.

– Как вы видите, Брэнсон, поднимается туман. Скоро вы не сможете различить экран. Придется на некоторое время прервать нашу передачу. Не думаю, что это надолго. Когда туман рассеется, мы покажем еще четверых ваших подручных. И на прощание одно замечание. Деньги вам гарантированы, но берегитесь: насколько я знаю, чтобы перекрыть взлетно‑посадочные полосы в аэропорту Гаваны, требуется всего шесть минут.

Брэнсон встал и с непроницаемым лицом направился к своему автобусу. Жискар последовал за ним. Питер обратил внимание на то, как смотрят на него его люди. Одни – озадаченно, другие – задумчиво, третьи вообще отводят глаза. В автобусе Жискар прошел к бару и принес две рюмки шотландского виски.

– Я не люблю пить с утра.

Брэнсон одним глотком осушил свою рюмку, что было для него совершенно не характерно.

– Ну и что вы обо всем этом думаете? – спросил он Жискара.

– Я работаю с вами одиннадцать лет и благодаря этому у меня семизначный счет в банке. Поэтому лично я чувствую себя хорошо. Думаю, перед нами разыграли комедию. Однако все это очень серьезно. За исключением меня, Джонни и ван Эффена, ни один из наших людей не знает вас больше года. Да, я забыл Крайслера. Но остальные… Вы видели их лица, когда мы шли сюда?

Брэнсон кивнул.

– Они просто не знают, что и думать. Можно ли их в этом винить?

– Нет. Можно ли винить ван Эффена?

– Я поверю в его предательство, только если Земля перестанет вращаться. Он вас не предавал. Обратите внимание, его не показывали крупным планом, у него не брали интервью, – уверенно заявил Жискар.

В этот момент в дверях появился Крайслер.

– Заходи, заходи! – пригласил его Брэнсон. – Ты что‑то невесел.

– Что ж тут веселого! Я слышал слова Жискара. Ван Эффена показали издали потому, что накачали наркотиками. Уверен, ван Эффен все им рассказал, находясь в невменяемом состоянии. Он сам не знал, что говорит. Предал ли нас ван Эффен? Ни в коем случае. Меня беспокоит другое. Бартлет и Боярд уже давно должны были вернуться. Но они так и не появились на башне. И вряд ли появятся. Я знаю, кто будут эти четверо новых «предателей».

– Это не предательство, – заметил Брэнсон, – а насилие и наркотики. Никто в этом не сомневается. Мне сейчас непонятно только одно: каким образом ван Эффен покинул мост?

– Один Бог знает! В то время меня здесь не было. Это ведь могло случиться, когда выключали свет, не так ли? – предположил Жискар.

– В обоих случаях во время отключения энергии мы были вместе, – ответил ррэнсон. – А что ты думаешь, Крайслер?

– Ничего нового, сэр. Думаю, в наших рядах есть предатель, – молодой человек задумчиво посмотрел на поднимающийся над мостом туман. – Нет, мне определенно разонравился этот мост!

Кармоди удалил последние детонаторы из второй порции взрывчатки и подошел к стоявшему на вершине башни Роджерсу.

– Генерала Картера, пожалуйста! – попросил он, включив портативную рацию.