– Теперь вы все знаете. Как быстро вы сможете связаться с лечащим врачом мистера Хансена?!

– Уже связались.

– Тогда поговорите с ним, я подожду.

Все ждали и, искоса посматривая друг на друга, избегали смотреть в глаза.

– Хансен только недавно оправился после сильнейшего, второго по счету, сердечного приступа, едва не стоившего ему жизни, – спустя пару минут сообщили О'Харе из больницы.

– Спасибо, сэр. Это все объясняет.

– Не совсем, – Брэнсон был снова спокоен и уверен в себе. – Я хочу, чтобы сюда пригласили двух специалистов. Нужно выяснить причину этой инфекции или этого отравления, вам виднее, как это назвать. Необходимо проверить подносы с едой. Специалисты должны провести независимое обследование пищи. Если их мнения разойдутся, одного из них сбросят с моста.

– В Сан‑Франциско есть такие специалисты, – устало сообщил доктор. – Я знаю лучших из них. У этих людей только одно общее – они ни в чем не соглашаются друг с другом.

– В таком случае мы сбросим с моста обоих. А заодно и вас. Свяжитесь с ними немедленно.

– Только американцы обладают даром заводить друзей, которых потом можно сбросить с моста, – заметил Ревсон, обращаясь к Брэнсону.

– Ас вами я поговорю позже. Ну так что, доктор?

– Они приедут, но только в том случае, если вы гарантируете им полную неприкосновенность. Черт побери, Брэнсон, зачем подвергать опасности еще и их жизни?

Брэнсон на некоторое время задумался.

– Их жизням ничего не угрожает. Положите трубку. Мне нужно позвонить, – он сделал знак кому‑то за окном.

Через несколько секунд в автобус вошел ван Эффен со «шмайсером» в руках. Брэнсон прошел в глубь автобуса.

– Соедините меня с Хендриксом! – приказал он.

Ему пришлось ждать всего несколько секунд.

– Хендрикс? – спросил Брэнсон в своей обычной бесстрастной манере. – Я только что гарантировал безопасность двум врачам, которые должны сейчас сюда приехать. Хочу, чтобы вы и вице‑президент их сопровождали.

Наступила пауза – начальник полиции говорил по местному телефону.

– Мистер Ричардc согласен, но вы должны пообещать, что не возьмете вице‑президента в заложники.

– Ладно.

– Вы даете слово?

– Если оно чего‑то стоит. Вы вынуждены мне верить, не так ли? В вашем положении не следует торговаться.

– Не следует. Но я вообще как во сне.

– Знаю. Увидимся через несколько минут. Пришлите телевизионщиков. Сообщите на радио. Все должно быть готово.

– Как, опять?

– Мне кажется, сейчас очень важно проинформировать страну о текущем состоянии дел, – Брэнсон положил трубку.

В автобусе передвижного центра связи, стоявшем на окраине Пресидио, Хендрикс тоже положил трубку. Он посмотрел на стоявших вокруг него шестерых мужчин и обратился к Хегенбаху.

– Ну и чего мы добились? Хансен мертв. Считаю, что в его смерти никто не виноват. Кто же мог знать, что у министра такое слабое сердце? И все же: как могло случиться, что никто об этом не знал?

– Я знал об этом, – вздохнул директор ФБР. – Об этом также знали некоторые члены правительства. Хансен скрывал свое состояние. За последние девять месяцев он дважды побывал в больнице, и второй раз дело было очень плохо. Мне докладывали, что он лечится от переутомления. Так что если кого‑то винить, так это меня.

– Это чушь, и вы прекрасно об этом знаете, – заметил Квори. – Кто мог это предвидеть? Вы ни в чем не виноваты, и доктор Исаак не виноват.