* * *

Эллен Линд безо всяких угрызений совести ушла домой раньше остальных. В конце концов, она не самый ценный сотрудник.

В детстве Эллен была типичной серой мышкой и постоянно находилась в тени старших, куда более успешных брата и сестры, а вдобавок в тени красивых и успешных родителей. Она прекрасно понимала, что родители не планировали еще одного, позднего ребенка, в отличие от старших брата и сестры, чьего появления на свет вся семья ждала с нетерпением. Эллен даже не стали называть в честь кого‑то из родственников, – не то что брата с сестрой.

С каждым годом она чувствовала себя все более чужой в собственном доме, как будто она – человек другого сорта: даже внешне Эллен была не похожа на родителей – нескладная фигура, грубоватые черты лица. Ее брат и сестра, высокие и красивые, с самого детства выглядели привлекательно. А Эллен – нет.

Обо всем этом она давно постаралась забыть: теперь она взрослая женщина, у нее своя семья, родителей, брата и сестру она считает скорее дальними родственниками.

Именно поэтому Эллен не особенно обижало ее одиночество на работе – она привыкла считать себя отверженной. Они с Фредрикой пару раз ненавязчиво беседовали об этом – Фредрика вообще очень ненавязчива, к тому же она появилась в Управлении недавно, однако женщины так и не подружились. Эллен даже немного жалела – ей казалось, что они с Фредрикой могли бы стать хорошими подругами.

Но субботним вечером, по дороге домой, она думала не о работе и уж точно не о Фредрике, а о Карле и детях. В основном, правда, о Карле.

Эллен волновалась, что ни вчера, ни сегодня он так и не ответил на ее сообщение, да еще и к телефону не подошел. Она даже не смогла оставить ему сообщение на автоответчике – монотонный компьютерный голос произнес: «В данный момент абонент находится вне зоны действия сети, перезвоните позже».

Прямо как сквозь землю провалился!

Эллен старалась не тревожиться – ведь они так прекрасно провели время в последний раз. Она прекрасно знала, что после неудачного брака стала довольно уязвимой – по малейшему поводу готова впасть в паранойю. Не лучшее качество для женщины, которая не прочь вновь выйти замуж. Грудную клетку словно что‑то сжало, стало тяжело дышать. Несколько глубоких вздохов – и Эллен стало легче. Но в следующую минуту резко заболел живот.

Вот идиотка, подумала она. Ведь всему наверняка есть простое объяснение. Нельзя же ожидать, что Карл всегда будет под рукой!

Эллен попыталась посмеяться над своими страхами.

Да, на этот раз она действительно «попала»! Впервые в жизни Эллен влюбилась по‑настоящему.

* * *

До Алекса наконец‑то дозвонилась занимавшаяся вскрытием тела Натали судмедэксперт и сообщила, что жертву лишили жизни тем же способом, что и Лилиан Себастиансон – инсулин ввели прямо в родничок. Ни отпечатков пальцев, ни образцов чужого ДНК на теле ребенка обнаружить не удалось.

Однако, в отличие от Лилиан, частиц талька на коже у Натали также не нашли.

– Это само по себе несколько странно, – рассуждала врач. – Получается, что на этот раз убийца по какой‑то причине решил, что ему нет надобности надевать перчатки.

– Ничего странного, просто он может не волноваться насчет отпечатков пальцев, – объяснил Алекс. – Перчатки требовались его бывшей напарнице, а в убийстве второго ребенка она участия не принимала.

– Как это? – удивилась врач.

– Он сжег себе пальцы, чтобы не оставлять отпечатков.

– Боже правый, невероятно! – прошептала она.