Однако ответил он очень кратко:

– Да, сэр, – и добавил, чуть помолчав: – Я очень признателен вам за помощь, сэр.

– Я уже немного староват для таких игр, но всё же приятно было убедиться, что кое‑что ещё помню. – Хардести не стал заканчивать фразу и слова: «мне этого дерьма больше чем достаточно», произнёс лишь про себя. Драки были детским развлечением, а он давно уже вышел из детского возраста. – У вас есть какие‑нибудь соображения по поводу тех событий, капитан? – спросил он.

– В общем‑то, нет, сэр. Я все написал в своём рапорте.

С этим рапортом Хардести заблаговременно ознакомился.

– Может быть, снятся кошмары или что‑нибудь в этом роде?

Вопрос удивил Карузо.

– Кошмары? С чего бы это вдруг? Нет, сэр, – с видимой растерянностью ответил он.

– А совесть не мучает? – продолжал допытываться Хардести.

– Сэр, эти люди начали войну против моей страны. Мы только дали сдачи. Если не знаешь, как пойдёт игра, нечего и ввязываться в неё. Если у них были жены и дети... я сожалею об этом, но, когда делаешь людям гадости, нужно соображать, что за них придётся расплачиваться.

– Вы хотите сказать, что мы живём в суровом мире?

– Сэр, просто‑напросто, прежде чем пнуть тигра по заднице, нужно подумать, как не попасться ему в зубы.

Ни кошмаров, ни угрызений совести, – подумал Хардести. Именно так и нужно реагировать на подобные вещи, но чрезмерно добрые и мягкие Соединённые Штаты Америки далеко не всегда воспитывают своих граждан должным образом. Карузо был воином. Хардести откинулся на спинку своего кресла, окинул посетителя пристальным взглядом и лишь после этого продолжил разговор.

– Кэп, что касается причины, по которой вас сюда пригласили... Вы, конечно же, читали в газетах обо всех этих проблемах, с которыми мы сталкиваемся в связи с всплеском международного терроризма. Между Управлением и Бюро постоянно идут тайные войны. На оперативном уровне обычно никаких проблем не возникает, и на верхнем уровне тоже все в порядке. Директор ФБР Мюррей вполне приличный человек и, когда он работал юридическим атташе в Лондоне, хорошо взаимодействовал с нашими людьми.

– Но на среднем уровне дела идут хуже, да, сэр? – спросил Карузо.

Ему уже приходилось сталкиваться с этим в Корпусе. Штабные офицеры в основном проводили время в перепалках со своими коллегами, причём, всё происходило на уровне детского сада: мой папа побьёт твоего папу. Нет, мой – твоего. Это явление, вероятно, существовало и в Древнем Риме, и в Древней Греции. На него можно было бы не обращать внимания, не будь все это не просто глупо, но и очень вредно для дела.

– Совершенно верно, – кивнул Хардести. – Знаете, наверно, справиться со всем этим под силу одному богу, но и он должен будет вздохнуть с облегчением, когда покончит с делом. Бюрократия слишком сильно укрепилась. В вооружённых силах положение ещё не самое худшее. Там людей то и дело перетряхивают, почти у всех есть осознание «миссии», и по большей части они работают для её выполнения, особенно если это помогает взбираться по карьерной лестнице. Это общеизвестно: чем дальше ты находишься от острия штыка, тем глубже погрязаешь в мелочах. Ну, так вот, мы ищем людей, которые знают, что находится на острие.

– А задачи?..

– Угадывать, находить и пресекать террористическую опасность, – ответил разведчик.

– Пресекать?.. – повторил Карузо.

– То есть нейтрализовать... Чёрт возьми, ладно – при необходимости и возможности убивать этих сучьих детей.