«Собеседница» казалась Фа'аду вполне реальной, и он вскоре глубоко погрузился в извращённые сексуальные фантазии. Это, конечно, было далеко не так хорошо, как иметь дело с живой женщиной, но Фа'ад старался не потворствовать своим страстям, когда находился в Европе. Никогда нельзя точно знать, не является ли женщина, которую ты «снял», штатным работником Моссада – вдруг она лишит тебя самой дорогой части с гораздо большим удовольствием, нежели впустит эту часть в своё тело. Нельзя сказать, чтобы он очень боялся смерти, зато, как и все мужчины, испытывал панический ужас перед болью. Во всяком случае, сеанс фантазий растянулся почти на полчаса, и в итоге он оказался вполне достаточно удовлетворён и решил отметить свою «виртуальную партнёршу» в списке контактов на тот случай, если она снова выйдет в Сеть одновременно с ним. Откуда же ему было знать, что «лондонская секретарша» на самом деле имел тирольский аккаунт и тоже пометил его ник перед тем, как улечься в свою одинокую холодную постель.

* * *

Когда Джек проснулся, шторки на иллюминаторах уже были подняты, и за стёклами виднелись фиолетово‑серые горы, проплывавшие в двадцати тысячах футов под самолётом. Взглянув на часы, он выяснил, что провёл в самолёте около восьми часов, из которых проспал почти шесть. Не так уж плохо. Голова слегка побаливала от выпитого вина, но поданный стюардессой кофе оказался достаточно приличным, как и печенье, и потому, когда самолёт рейса 94 совершил посадку, он чувствовал себя почти проснувшимся.

Аэропорт никак нельзя было назвать огромным, особенно с учётом того, что это были главные воздушные ворота суверенной страны, но ведь во всей Австрии проживало примерно столько же народу, сколько в Нью‑Йорке, где аэропортов было три. Самолёт закончил пробежку и остановился, капитан по трансляции поздравил пассажиров с прибытием на его родину и сообщил, что местное время – 9.05. Значит, ему предстоит из‑за пересечения огромного количества часовых поясов перестрадать этот день, но завтра, если все пойдёт нормально, он уже будет чувствовать себя вполне прилично.

Иммиграционный контроль он прошёл легко – самолёт был заполнен едва ли наполовину, – получил свой багаж и направился к выходу из аэровокзала, к стоянкам такси.

– Отель «Империал», пожалуйста.

– Куда? – переспросил водитель.

– Отель «Империал», – повторил Райан.

Водитель на мгновение задумался.

– Ach so, отель «Империал»?

– Das ist richtig[90], – уверил его Джек и опустился на заднее сиденье, чтобы спокойно насладиться поездкой. В кармане у него лежали сто евро, и он предполагал, что этого должно хватить, если, конечно, этот парень не прошёл стажировку у нью‑йоркских таксистов. В любом случае на улицах есть банкоматы.

Так как он попал в самый час пик, поездка заняла полчаса. Не доезжая квартала или двух до гостиницы, он увидел представительство «Феррари». Это было для него в новинку – прежде он видел машины этой марки только по телевизору, и сейчас, как поступил бы на его месте любой молодой человек, задумался о том, какие чувства можно испытывать, управляя таким автомобилем.

Почётный караул, выстроенный около стола портье, приветствовал его, как странствующего принца; его немедленно препроводили на четвёртый этаж, в номер с чрезвычайно привлекательной кроватью. Первым делом Джек заказал завтрак и распаковал чемодан. Затем он вспомнил о цели своего приезда, снял трубку телефона и попросил соединить его с номером, в котором остановился Доминик Карузо.

* * *

– Слушаю! – К телефону подошёл Брайан.