Ловить этих людей было намного труднее.

Пенелопа Дэвидсон исчезла сегодня утром по дороге на детскую площадку. Её родители позвонили в полицию не более чем через час после её исчезновения, а управление местного шерифа довольно скоро поставило в известность ФБР. Процедура предусматривала безотлагательное подключение ФБР к расследованию, поскольку было необходимо учитывать возможность того, что жертву перевезут в соседний штат. Джорджтаун, что в штате Алабама, располагался всего в получасе езды от границы с Миссисипи, и поэтому Бирмингемское отделение ФБР среагировало на сигнал быстрее, чем кошка бросается на мышь. В спецификации ФБР для похищений предусмотрено кодовое обозначение "7", и, узнав о «семёрке», чуть ли не все агенты уселись в свои автомобили и направились на юго‑запад, туда, где располагался маленький городишко, существовавший за счёт торговли сельскохозяйственной продукцией окрестных фермеров. Однако почти все агенты в глубине души считали поиски обречёнными на неудачу. С момента похищения прошло уже несколько часов. Согласно статистике, большую часть жертв подвергали сексуальному насилию, а затем убивали в течение четырех‑шести часов. Только чудо могло помочь вернуть ребёнка живым в такой короткий срок, а чудеса, увы, случались нечасто.

Но большинство агентов были семейными людьми, имели жён и детей, и потому делали все, что нужно, не за страх, а за совесть, работая так, будто у них были шансы на успех. Оперативный дежурный отдела первым связался с местным шерифом, которого звали Пол Тернер. Бюро считало его любителем в розыскном деле, и сам Тернер тоже не был о себе чрезмерно высокого мнения на этот счёт. От мыслей о маленькой девочке, изнасилованной и убитой на территории, за которую он отвечает, у него начинались спазмы в желудке, и он совершенно искренне приветствовал помощь федеральной службы. Каждый человек со значком и оружием получил фотографии. Были изучены карты. Местные полицейские и специальные агенты ФБР прежде всего обследовали участок в пять кварталов между домом Дэвидсонов и школой, в которую девочка ходила каждое утро на протяжении двух месяцев. Были опрошены все обитатели этого района. Тем временем в Бирмингеме по компьютерной базе данных провели поиск всех, кто был так или иначе причастен к сексуальным преступлениям и обитал в радиусе ста миль от Джорджтауна, и направили к ним для допроса агентов ФБР и полицейских. Все близлежащие дома обыскали, как правило, с разрешения хозяина, но в некоторых случаях обошлись и без разрешения: местные судьи относились к похищениям весьма неодобрительно и с готовностью давали санкции на обыск.

У специального агента Доминика Карузо это было не первое серьёзное дело, но «семёрок» при нём пока не случалось. Он ещё не был женат, не имел детей, и от мысли о пропавшем ребёнке его кровь сначала похолодела, а потом вскипела. «Официальная» фотография, сделанная в детском саду, запечатлела голубые глаза, только‑только начавшие темнеть белокурые волосы и робкую милую улыбку. Целью этой «семёрки» было не вымогательство. Семья девочки была рабочей и самой обычной. Отец служил линейным монтёром местной кооперативной электросети, а мать работала неполный рабочий день помощницей медсёстры в окружной больнице. Родители регулярно посещали методистскую церковь и на первый взгляд не производили впечатления людей, способных на жестокость по отношению к детям, хотя такую возможность тоже предстояло изучить. Старший агент Бирмингемского отделения был опытным человеком, и его первое впечатление о деле было очень пессимистическим: неизвестный мог оказаться серийным похитителем и убийцей, питавшим сексуальное влечение к малолетним детям и знавшим, что самым верным способом сокрытия преступления являлось убийство жертвы. Маньяк находился где‑то поблизости, Карузо был в этом глубоко уверен. Доминик Карузо был молодым агентом, всего год тому назад закончившим Академию в Квантико, но нынешнее место службы было у него уже вторым: неженатый агент ФБР имел не больше возможности выбирать себе назначение, чем воробей – лететь против урагана.