Некоторые из них в тщетной надежде на спасение с разбегу прыгали на стены. Другие пытались спрятаться, затаиться в укромных уголках или затеряться среди величественных арок собора. Иные грызлись друг с другом, а кое-кто угрюмо лежал, с вызывающим спокойствием ожидая своей участи. И среди них был Курто, чудовищный король волков. Он вел себя тихо, лишь взрыкивал да поглядывал туда, где находились врата, через которые он последним зашел в город, — но все равно он наводил на всех ужас.

И когда солнце осветило эту волнующую сцену, громкий ропот пронесся среди зрителей, и ропот этот перерос в крики: «Виват! Трижды виват!» — и крики эти разорвали утренний туман. А затем, дабы победа стала полной, с крыши священного собора церковный хор, облаченный в белые рясы, грянул «Te Deum».

И тогда Боссилье отдал команду, и с каждой мало-мальски удобной позиции лучники пустили в полет оперенные стрелы. Волк за волком падали наземь, и мало в кого из них попали только единожды. А раненых было еще больше, чем убитых, и многие волки зубами выгрызали из своей плоти стрелы и возвращались к безнадежной битве. Даже его величество, пусть и был слаб, преисполнился охотничьим духом и натягивал лук до тех пор, пока у него не закончились стрелы.

И когда прошел час, бесчисленные волки пали мертвыми, но куда больше оказалось раненых, и много волков еще бегало кругами по площади. Казалось, море серых спин осталось непотревоженным.

И где же во всей этой круговерти затерялся Курто?

В центре площади располагался фонтан, широкую чашу которого поддерживали четыре высоких каменных колонны. Именно там, как стало очевидным, и спрятался король волков. Он тихо лежал под чашей, великолепно защищенный ею от стрел или любых иных метательных снарядов. Ничто из творившегося на площади ужаса не сподвигло его на бегство, он лежал недвижно и не выдавал себя даже рыком.

За его спиной, защищаемые колоннами, расположились другие волки, а внимательный наблюдатель сказал бы, что под тремя арками Нотр-Дама также скрывались отряды волков, нашедшие там защиту от стрел.

Был без малого полдень, когда пал последний из бегавших по площади волков. Земля стала серой от их шкур; их тела исчислялись сотнями. Казалось, что ужас отступил; но король волков по-прежнему был жив, и полсотни волков уцелело вместе с ним: горстка расположилась рядом с Курто, а другие находились на паперти.

Тогда Боссилье выступил вперед и созвал своих стражников. Вот что он сказал им: «Господь даровал нам великую победу. Он предал врагов в наши руки; и вот, заманили мы их в ловушку и умертвили их сотни. Но величайший и лютейший из волков все еще невредим: он притаился там, где стрела не достанет его. Он бросил мне вызов, когда впервые побывал здесь, — мне, капитану городской стражи. И я этот вызов принял; посему нынче, как подобает воителю, повстречавшему достойного противника, следует мне выйти и биться с ним не на жизнь, а на смерть. Однако же, поскольку с королем волков осталась еще некоторая свита, я позову с собой бойцов. Наконец-то наш король увидит истинное сражение!»

Сотни людей вызвались сопровождать Боссилье, но он был честным человеком, и душа его жаждала честного боя. Он собрал небольшой отряд испытанных бойцов, умелых в обращении с мечами и копьями. Спустившись по лестнице на площадь, выстроились они перед королевскими окнами и отсалютовали, прежде чем развернуться и отправиться на битву с врагом.

Но потом случилось неожиданное. Повинуясь королевскому приказу, главный егерь открыл боковую дверь и вышел, дуя в охотничий рог, и на звук этот через дверь высыпала свора огромных волкодавов. Количеством они были равны оставшимся волкам и горели жаждой крови.