Затем пришел Дулай Старк, у которого было столько овец, что шла молва, будто бы он происходит из презренных англичан. Он пришел последним с последними новостями.

Все его овцы жили под защитой высокого каменного забора, который он построил. Ни один волк не мог перепрыгнуть через эту стену, и ворота были крепкими. Да, Старк хорошо защитил своих овец. Но, пересекая болото, он услышал донесшийся с оставшихся позади лесистых холмов протяжный долгий вой, который никогда не смогло бы издать собачье горло. И его пони насторожился, вздрогнул, зафыркал и так торопливо помчался прочь, что Старк прибыл на час раньше, чем должен был.

Вся шумная компания за столами и у камина разом смолкла, все глаза обратились на Рори Карраха.

Прежде он не притрагивался к виски, но теперь сделал глоток, его лицо вспыхнуло, кровь прилила к щекам в боевом задоре, и он заговорил: «Выглядит так, словно Господь дал мне шанс. Но есть два огромных волка и двое прочных ворот. Это означает, что в одиночку мне их не одолеть, ведь какие бы ворота я ни охранял, именно их будут избегать волки. Кто составит мне компанию в этом деле? Кто будет защищать верхние ворота, пока я буду у нижних? И это должен быть кто-то один, ведь у волков острые зрение и ум, и если соберется толпа, они не покажутся вовсе. Кто пойдет?»

Мрачное молчание повисло в комнате. Если бы пришел священник и сказал: «Мне нужно, чтобы какой-нибудь храбрый парень сегодня сходил со мной в ад», и то не повисла бы столь мертвая тишина.

— Эй, Фойл, — позвал Рори, — ты одолел барсука голыми руками, даже двух. Так неужели не поднимешь волка на копье?

— Мне что-то нехорошо сегодня, — ответил Фойл, — и я обещал своей семье в Сент-Бриджет, что вернусь домой не позже, чем позвонят к вечерне.

Рори усмехнулся и коротко вздохнул.

— Если я пойду один, успеха не будет. Если же я найду парня, у которого достанет храбрости, мы оба сможем вернуться назад богачами.

И тогда послышался слабый детский голос: «Могу я пойти с тобой, Рори?» И встал Патрик О’Лахлан, четырнадцатилетний сын Кэнтри О’Лахлана, хромого пастуха. Все глаза в изумлении обратились на него, тишину нарушили тихие перешептывания, когда Рори ответил: «Конечно, если ты настолько же храбр, насколько хочешь казаться. Хотел бы я, чтобы твое тело было столь же крепко, как твоя душа. Но, раз нет более решительного защитника, подойдешь и ты. И, если волки нападут, мы победим».

Вот теперь все заговорили. И многие пытались отговорить Патрика от его решения. Но Рори с презрением оборвал их и произнес, указывая на своих великолепных волкодавов: «Вот передовая линия нашей обороны».

Это были могучие собаки, размерами и весом не уступавшие волку, разве что челюсти чуть послабее. Отважные и честные, какими могут быть только собаки, всегда готовые идти по следу и сражаться, не боясь волков, если их поддерживают люди с копьями, храбрые, как волки, но не одаренные столь же мощной хваткой.

И они поднялись с пониманием в глазах и начали глухо подвывать, когда Рори встал, затянул пояс на овечьем полушубке, проверил, хорошо ли выходит его горский кинжал с черной рукоятью из ножен, закрепленных на голени, и воздел копье с двадцатью многозначительными зарубками.

И юный Патрик тоже поднялся, вдохновленный, с сияющими глазами и учащенным дыханием, встал возле знаменитого охотника, и сердце его переполняла гордость от того, что ему позволили сыграть столь великолепную роль вместе с героем, которому он поклонялся.

Как и тот, Патрик был вооружен копьем и кинжалом и одет в накидку из овечьей шкуры, ведь шла зима и дули холодные ветры.