Как и тот, Патрик был вооружен копьем и кинжалом и одет в накидку из овечьей шкуры, ведь шла зима и дули холодные ветры.

Юный Патрик также стал проводником: он хорошо знал эту овчарню, вместе с отцом много раз загонял туда овец. Плечом к плечу с Рори ушли они в темную ночь, а гуляки из дома виски напутствовали их с холмов набожными советами и одобрительными возгласами.

Но когда мрак поглотил двоих храбрецов, хвастуны нашли облегчение в новых возлияниях и чем-то похожем на забвение.

Ночь наступила за час до того, как охотники заметили темные очертания огромной овчарни с тысячей овец внутри и двумя крепкими воротами, из-за которых доносились звуки дыхания, стук копыт и низкое блеяние отдыхающего в безопасности стада.

Но не было слышно недоброй поступи, ни единого намека на охотящихся волков, даже обостренный собачий нюх не улавливал в воздухе запах врага.

Затем, прежде чем они подошли совсем близко, охотник сказал:

— Итак, паренек с отважной душой, здесь двое ворот. В таких огромных овчарнях волки всегда нападают с двух сторон. Возможно, ворота достаточно прочны, чтобы защитить стадо. Но не такова наша цель. Мы немного приоткроем ворота. Я буду защищать верхние с моим огромным псом Браном, а ты — нижние, вместе с Луатом, который еще крупнее.

Волки, если они явятся, нападут между полуночью и рассветом. Они придут по одному к каждым воротам, следуя своим привычкам. И они придут тихо, словно тени, даже кошки не способны двигаться так бесшумно. Да, мы не услышим, как они придут, но собаки услышат и, когда овечий убийца войдет, набросятся на него. Собака сперва повалит волка и несколько мгновений сможет удерживать его. Но недолго. И это твой шанс. Вонзи копье в горло волка, пригвозди его к земле, иначе он вырвется, встанет и убьет сперва собаку, а затем тебя. И будь уверен, нанося удар копьем в темноте, что ты бьешь в нужное горло. Именно для этого на собак надеты блестящие медные ошейники — чтобы не ошибиться даже в темноте.

— Теперь, славный парнишка, как ты себя чувствуешь? — спросил Рори. — Не поубавилось мужества? Не хочешь вернуться назад? Или останешься и будешь сражаться?

Охотник положил ладонь на мальчишеское плечо. Он не почувствовал дрожи в теле юноши. Охотник взял лицо Патрика в свои широкие сильные ладони и произнес, вглядываясь в него сквозь мрак: «Ну, ты сделал свой выбор?» Он не мог видеть, но чувствовал, как в ярких глазах мальчика сверкает решимость, и, должно быть, понял, что его страсть к охоте куда меньше, чем преклонение перед героем.

Юный Патрик не мог выразить этого словами. Все, что он смог произнести, вернее, выдохнуть: «Я сделаю… сделаю, как ты скажешь, я последую за тобой — до смерти». Старший охотник остановился и поцеловал юного в лоб, подвел его к воротам, приоткрыл их немного, хлопнул мальчика по спине и велел огромной собаке в сверкающем красной медью ошейнике охранять его, а затем оставил их — безмолвных, храбрых, затерянных во мраке.

Ночь была пасмурной и жуткой. Ветер тихонько посвистывал, шелестели сухие листья в роще, иногда в приступе страха овцы начинали бегать в загоне по кругу. Патрик волновался и вздрагивал на каждый шорох, но помнил наставление Рори: «Следи за собакой. Она не ошибется».

И так, глядя на собаку при каждом подозрительном звуке, мальчик успокаивался.

Миновали самые темные часы, становилось все морознее, и Патрик почти впал в оцепенение от холода, когда без всякого предшествующего этому звука или предупреждения огромный пес взревел, словно молодой лев над добычей, и прыгнул на неясный серый силуэт, появившийся в открытых воротах.

В тот же миг Патрик очнулся. Он вскочил и поднял копье сразу же, как только увидел, как во тьме большая храбрая собака повалила большого храброго волка. И, пока они бились друг с другом, яростно рыча и упираясь лапами, Патрик призвал все свои силы и пронзил мощным копьем широкое белое горло и нижнюю челюсть, мелькавшие под блестящим медным ошейником собаки.