-  Пожалуйста, - слабым голосом произнесла Софи; видно было, что она ещё плохо себя чувствует. - Не смотрите на меня так.

    -  Как?

    -  Ну, так… так, как вы смотрите.

    -  Я не могу смотреть на вас по-другому, - честно ответил я. - Смотрю так, как выходит.

    Софи тяжело вздохнула:

    -  В этом моя беда… Тогда совсем не смотрите.

    -  Вы требуете от меня невозможного, - сказал я, и это была чистая правда.

    Она слегка вздёрнула подбородок, видимо с тем, чтобы, глядя мне прямо в глаза, попросить меня пересесть в другое кресло. А я как раз и сам собирался это сделать и уже подался немного вперёд. У нас получились на редкость синхронные движения, наши губы встретились и совершенно неожиданно слились в поцелуе.

    Поцелуй был жарким и взаимным, но длился недолго. Не говоря ни слова, Софи высвободилась из моих объятий и встала. На ногах она держалась не очень уверенно, но упасть ей уже не грозило. Молча она обошла столик и опустилась в кресло, которое я занимал во время разговора с Морисом. Затем взяла стакан с недопитым мной апельсиновым соком и скептически посмотрела на него.

    -  Это ваш?

    -  Да, мой.

    -  Тогда хуже не будет.

    -  В каком смысле? - не понял я.

    -  Всё равно мы целовались.

    Я смутился и на пару секунд отвёл взгляд от Софи, но потом снова уставился на неё.

    А Софи между тем выпила остаток сока и вернула пустой стакан на прежнее место.

    -  Это всё от волнения, - сказала она, объясняя то ли свой обморок, то ли наш поцелуй. - Я чересчур впечатлительная.

    -  Вы так переволновались из-за записи? - спросил я.

    -  Да. Это… это слишком личная запись. Ничего такого особенного в ней нет, но я бы не хотела, чтобы её кто-то смотрел.

    -  А господин де Бельфор?

    -  Франсуа уже видел её… говорит, что только начало. Он нашёл эту карточку среди вещей Мориса и отдал мне.

    -  А вы неосмотрительно оставили её здесь?

    -  Она всегда здесь, но хранится в надёжном месте. Просто вчера я забыла вынуть её. - Софи внимательно посмотрела на меня. - Так Франсуа вам действительно ничего не сказал?

    -  О чём?

    -  Что я здесь живу. В этом доме.

    Вот-те на!.. Изображать удивление нужды не было, я и так был удивлён. А ещё обескуражен. Удивился я тому, что Морис не заметил ничего подозрительного. А ведь должен же был заметить! Хоть бы на той же кухне - по обстановке, по продуктам в холодильнике (или что там его заменяет). Впрочем, возможно он решил, что здесь хозяйничал его кузен Филипп.

    А обескуражен я был, поскольку попал в неловкое положение и не знал, как из него выкрутиться. Теперь ясно, почему Софи так озадачена. Любому на её месте показалось бы подозрительным, что Франсуа де Бельфор оставил своего гостя, мужчину, на ночь в доме, где живёт его невестка, причём одна-одинёшенька. Поступи он так в действительности, это здорово смахивало бы на сводничество…

    Вдруг Софи рассмеялась. Её смех был звонкий и чистый, а во взгляде, наряду с весельем, присутствовало смущение.