Но, хоть она безоговорочно любит своего мужа, это не мешает ей видеть его недостатки. Она старше его, мудрее и потому достаточно понимает его - больше, чем он сам понимает себя,- достаточно, чтобы видеть: он не идеальный человек. Он горделив, часто меняет настроение, легко злится… Но за эти недостатки она лишь любит его еще больше. Потому что каждая слабость в нем уравновешена его силой, его способностью к веселью и чистому смеху, необыкновенной благородностью его души и его искренней преданностью не только ей, но и служению всем живым существам.

 Он - дикий зверь, что добродушно пришел к ней, красноспинный белкаданский кугуар, мурлычущий, прижавшись к ее щеке. Каждое мягкое прикосновение, каждый добрый взгляд, любящее слово - просто маленькое чудо для нее. Как она может быть не благодарна за такие дары?

 Вот почему она не позволит всем узнать об их браке. Ее мужу необходимо быть джедаем. Он рожден для спасения людей. Если это отнять у него, часть хорошего, что в нем есть, погибнет.

 Она прильнула к нему в бесконечном поцелуе, крепко обвив его шею обеими руками - в сердце засела холодная игла страха, и внутренний голос шепчет ей, что этот поцелуй вовсе не бесконечен, он лишь маленькая передышка в безумной гонке вселенной, и когда он кончится, ей придется встретиться с будущим лицом к лицу.

 Она в ужасе.

 Потому что пока его не было, все переменилось. Сегодня здесь, в коридоре здания Сената, она расскажет ему о подарке, который они подарили друг другу - дар радости и ужаса. Этот подарок - лезвие ножа, отрезавшего прошлое от будущего.

 Эти годы они проводили время вместе только тайно, украдкой, выгадывая часы, свободные от дел, касавшихся Республики и войны. Раньше их любовь была убежищем, как долгий тихий полдень, наполненный теплом и солнечным светом, не ведающий страха и сомнений, долга и опасности. Но теперь она носит в себе планетарный терминатор, что навсегда положит конец их солнечному полдню, оставив слепыми в грядущей ночи.

 Теперь она больше, чем жена Анакина Скайуокера.

 Теперь она мать нерожденного ребенка Анакина Скайуокера.

***

 Быстротечная вечность промелькнула как миг и поцелуй кончился. Она все не отпускала его, купаясь в простом ощущении того, что он тут, рядом,- они ведь столько времени не виделись. Она шептала слова, полные любви, прижавшись к его груди, он отвечал ей, зарывшись лицом в уложенные кольцами косы.

 – Анакин, Анакин… Любимый мой, я… не могу поверить, что ты дома. Они сказали… - у нее перехватило дыхание от одного воспоминания. - Ходили слухи… что тебя убили. Я не могла… каждый день…

 – Никогда не верь таким россказням,- прошептал он.- Никогда. Я обязательно вернусь к тебе, Падме. Что бы ни было. Всегда.

 – В каждый час, что тебя не было, я проживала год…

 – Мне показалось, что прошла целая жизнь. Две жизни.

 Пальцами она осторожно коснулась следа от ожога у него на щеке.

 – Ты поранился…

 – Ничего страшного,- чуть улыбнулся он.- Просто не слишком дружественное напоминание не забывать тренироваться со световым мечом.

 – Пять месяцев,- жалобно сказала Падме.- Пять месяцев. Как они могли так с нами поступить?

 Он осторожно прижался щекой к ее макушке.

 – Если бы не похищение канцлера, я все еще болтался бы там.