– Простите, учитель Винду, но я не уверен, что понимаю, куда вы клоните. Вы говорите - пользуясь вашей метафорой,- что джедаи пролили слишком много света? Судя по всему, что я видел за последние несколько лет, Галактика совсем не залита светом.

 – Я только говорю, что мы не знаем. Мы даже не понимаем, что значит: принесет равновесие в Великую силу. Мы не можем предсказать, во что это может вылиться.

 – Сила, бесконечная тайна это,- тихо сказал Йода. - Чем больше узнаем мы, тем больше понимаем, как много не знаем мы.

 – Вы тоже это чувствуете,- сказал Оби-Ван; слова причиняли боль.- Вы оба чувствуете, что мы повернули за какой-то незримый поворот.

 – Перемены происходят в наше время. Кризис приближается.

 – Да,- Мейс переплел пальцы и крепко сжал их. - Но мы как рудокопы без фонаря. Перестанем идти и никогда не дойдем до света.

 – А что если света там нет вовсе? - спросил Оби-Ван.- Что если мы доберемся до конца этого туннеля и найдем лишь ночь?

 – Верить должны мы. Верить в желание Великой силы. Альтернативы нет у нас.

 Оби-Ван принял это, но каждый раз, когда он думал об Анакине, страх сковывал его сердце.

 – Сегодня в Совете я должен был занять более жесткую позицию.

 – Думаешь, Скайуокер не справится? - спросил Мейс Винду.- Я думал, у тебя больше уверенности в его способностях.

 – Я со спокойным сердцем доверю ему свою жизнь,- ответил Оби-Ван.- В этом-то и кроется проблема.

 Два других магистра в молчании смотрели на него, пока он пытался подобрать верные слова.

 – Для Анакина нет ничего важнее дружбы. Он самый преданный человек, какого мне доводилось встречать,- преданный до безрассудства. Несмотря на все, что я пытался ему объяснить о жертвах, которые лежат в основе того, что значит быть джедаем, он… думаю, он никогда не поймет до конца.

 Оби-Ван посмотрел на Йоду.

 – Мастер Йода, мы с вами были близки с тех пор, как я был мальчишкой. Младенцем. Тем не менее, если бы для окончания этой войны хоть на неделю раньше - хоть на день раньше - потребовалось бы принести в жертву вашу жизнь, я сделал бы это.

 – Как быть и должно,- сказал Йода.- Твоей я тоже пожертвовал бы, юный Оби-Ван. Сделает так во имя мира любой джедай.

 – Любой джедай, кроме Анакина.

 Йода и Мейс обменялись задумчивыми угрюмыми взглядами. Оби-Ван предположил, что они вспоминают, как Анакин нарушал приказы, как ставил под угрозу целые операции, жизни тысяч, контроль над целыми планетарными системами, чтобы спасти друга.

 И не раз, если быть честным, чтобы спасти Оби-Вана.

 – Я думаю,- осторожно сказал Оби-Ван,- что абстракции, вроде мира, немного значат для него. Он верен людям, а не принципам. И он ждет верности в ответ. Он не остановится ни перед чем, чтобы спасти, например, меня, потому что думает, что я сделаю то же самое ради него.

 Мейс и Йода уперли в него тяжелые взгляды, и Оби-Ван опустил голову.

 – Потому что,- неохотно признал магистр,- он знает, что я сделаю то же самое ради него.

 – Что именно беспокоит тебя, не понимаю я. Зеленые глаза Йоды засветились мягким сочувствием.

 – Имя дать страху должен ты, прежде чем изгнать его сможешь. Боишься ты, что с заданием не справится он?

 – Нет, нет, дело совсем не в этом.