Мэйсон посмотрел вниз через сканерный экран в обширное, горящее облако, каждая искра которого была солнцем. Флиттер перемещался во много тысяч раз быстрее, чем свет, который, казалось, только полз.

— А теперь ленты, — сказал он себе. — Я должен стать настоящим Брондом Холлом прежде, чем достигну Пограничных областей.

И все же Мэйсон задержал просмотр лент. Прежде он никогда не делал высотный прыжок. Теперь, оказавшись пойманным странным обаянием, он смотрел вниз на могущественный континент солнц, над которым пролетал. Его миссия, надежды, планы, судьба и непосредственное будущее Земной Империи, все это сейчас казалось незначительным в его сознании. Что за глупость — опасаться за людей, по сравнению с колоссальным величеством этого острова Вселенной, который как бы медленно ехал на велосипеде, перемещаясь через большие глубины по собственной космической дороге судьбы, навсегда отделенный от других гигантских роев звезд, одинокий свет которых мерцал недалеко.

Необъятность зрелища диссонировала с мелочностью людей.

И все же, подумал Мэйсон, выносливые сыновья Адама проигнорировали с наглой храбростью тот упрек. Они полетели с Земли на своих первых звездных судах так давно, что теперь в памяти осталась только легенда об этом, что они играли главную роль на звездах и мирах. Те планеты, на которых существовала интеллектуальная жизнь — гуманоидная или иная чужая, не говоря уже о земной, заключали союзы.

Они заключали соглашения снова и снова, пока, наконец, обширные и растущие звездные королевства не набирали свой собственный вес, и не становились независимыми звездными империями и королевствами, которые проплывали теперь внизу под ним.

Внизу, уже позади него, протягивала обширные солнца Земная Империя — самая большая изо всех, протянувшаяся от Арктура до далекого Центавра, с ее историческим центром у маленького Солнца, и с ее реальной столицей на Сириусе. С юга и запада от нее вырисовывались жестокие яркие солнца Империи Ориона, а дальше — королевство Арго, правители которого владели непосредственно большим Канопусом, солнцем их тронного мира.

На востоке, также далеко, сияло сверкающее великолепие Геркулесового Роя — удивительный улей солнц принадлежал объединенным Баронам, которые считали себя равными любому из звездных королей.

Пристальный взгляд Мэйсона понесся вперед, по ярким звездным государствам, которые он пересекал в этом высотном прыжке. Цефей и Кассиопея, два союзных королевства севера, владели маленькими звездными королевствами, которые вместе состояли в Лиге Полярных Солнц. Еще дальше лежало Королевство Лиры, которое наблюдало за происходящим жестким синим глазом с Веги. А в самом конце звездного края раскинулись Пограничные области космоса.

Мэйсон отвлекся от своих грез. Пограничные области были его целью, и если он там не сыграет свою роль хорошо, то долго не проживет. Он вынул ленты. Настало время, когда он прекратит быть Хью Мэйсоном, агентом Земли, и станет Брондом Холлом, преступником с Геркулеса.

"Интересно, — подумал он, приспосабливая энцелограф, — В'ранн, агент Ориона, использовал ту же самую уловку? Вероятнее всего. И все же об этом бесполезно волноваться".

Он расслабился, и включил небольшую машину, позволяя данным литься в его сознание. Все воспоминания Бронда Холла были собраны на этих лентах электроэнцефалографической регистрации — все, что Вальдес снял с преступника в тюрьме Сириуса. Вся прошлая жизнь человека развернулась в сознании Мэйсона, когда он день за днем лежал в мчащемся флиттере.

В зарегистрированных воспоминаниях о более ранней жизни Бронда Холла, Мэйсон был не так глубоко заинтересован. А вот жизнь геркулесовского преступника на Куруне действительно очень интересовала его, и он прогонял те ленты снова и снова.