|
Она обвинила Люсиль в том, что та знала, где находится ее сестра, поскольку дама, с которой она приходила к ней незадолго до этого, предлагала ей позаботиться о девочке, и она догадывалась -- и не без оснований! -- что эта дама ее похитила. Граф внимательно слушал, задавая вопросы, расспрашивал о деталях и при этом время от времени целовал и ласкал красивый зад Люсиль, с которого сбросил все юбки. Ответы старухи щекотали его порочное сладострастие, разжигая его. Когда старуха сказала, что пропажа ее дочери, которая своей работой доставала средства для пропитания, приведете в могилу, поскольку у них не осталось ничего и эти четыре дня без нее она жила только благодаря молоку, которое было в кувшине и которое он только что испортил, граф воскликнул: "Вот как!" -- и направил свой член прямо на старую женщину, продолжая сжимать ягодицы Люсиль. "Так знай же, старая шлюха, что ты подохнешь с голоду. Невелика потеря! Он облил ее спермой: "Никто о тебе не пожалеет, старая карга, а я меньше всех." Но это было еще не все. Не таков был граф, чтобы просто так разрядиться. Люсиль была отведена своя роль: она следила за тем, чтобы старуха видела все маневры графа. А тот, рыская по всем углам жилища, обнаружил стаканчик: в нем хранились последние гроши, которыми обладала несчастная; граф положил содержимое себе в карман. Это удвоение нанесенного ущерба вызвало у него набухание орудия. Он опять вытащил старуху из кровати, сорвал с нее одежду и приказал Люсиль возбуждать его пушку, чтобы разрядиться на бледном теле старухи. Надо было еще что-то придумать -- и развратник пронзил своим членом эту старую плои., удвоив при этом ругательства и говоря несчастной, что она скоро получит сведения о своей малышке и что он рассчитывает, что она побывает в его руках. Этот половой акт граф совершал с огромным наслаждением, воспламеняя свои ощущения предвкушением несчастья, которое обрушится скоро на всю эту семью. После этот он ушел. Чтобы больше не возвращаться к этой истории, послушайте, господа, до какой степени дошло мое коварство. Граф, поняв, что может полностью на меня рассчитывать, посвятил меня в план второй сцены, которую он приготовил для старухи и ее маленькой дочки. Он сказал мне, что я должна внезапно ее привести и таким образом он может соединить всю семью. Я должна буду уступить ему и Люсиль, чье прекрасное тело очень его взволновало, и он не скрывал от меня, что рассчитывал в своей операции не только на тех двоих, но и на Люсиль. Я любила Люсиль, но деньги я любила больше. Он назвал мне бешеную сумму за эти три создания -- и я согласилась на все. Через три дня Люсиль. ее младшая сестра и их мать встретились. О том, как это произошло, вам расскажет мадам Ла Дегранж. Что касается меня, то я возобновлю прерванную нить моего рассказа анекдотом, которым намереваюсь закончить сегодняшний вечер, так как он -- один из самых красноречивых. * * * "Минутку! -- сказал Дюрсе. -- Такие рассказы я не воспринимаю хладнокровно. Они имеют надо мной большую власть. Я сдерживаю свой щекотун с середины вашего рассказа и должен разрядиться." Он бросился в свой кабинет в обществе Мишетты, Зеламира, Купидона, Фанни, Терезы и Аделаиды. Через несколько минут раздался крик, и Аделаида вернулась вся в слезах, говоря, что она очень несчастна из-за того, что так разгорячили голову ее мужа рассказами, подобными этому, и лучше будет, если расплачиваться за это будет та, что их рассказала. Герцог и Епископ также не теряли времени даром, но то, что они делали и каким образом, обстоятельства пока вынуждают нас скрывать. Мы просим читателя простить нас за это, задергиваем занавес и переходим к четвертому из рассказов Дюкло, которым она закончила свой двадцать первый вечер: "Через несколько дней после исчезновения Люсиль я принимала одного развратника. |
