Бакстер объявил  голодовку  и  прославился  по  всей  стране  под  прозвищем

"Свекольный  Берти".  Его  победа  над  администрацией  пансионата  получила

широкое одобрение как триумф здравого смысла, хотя, по словам  миссис Харви,

персоналу кухни решение суда причинило "большие неудобства".

     Ничуть не огорчусь,  если за оставшуюся жизнь больше не увижу ни одного

престарелого хрыча. Не выношу их медлительности, плохо подогнанных  вставных

челюстей и маниакальной страсти к маринованным овощам. Маме быстро наскучило

таскаться  с  пенсионерами,  и  она  объявила,  что  желает быть  "в  центре

событий", поэтому я высадил ее у штаба Лейбористкой  партии. Дальше трудился

один.

     Следующим  на  очереди был старик по  имени Арчи Тейт.  Он  забирался в

машину так медленно, что едва не довел меня до бешенства. Старый хрен харкал

и кашлял в большой белый платок, а когда я с сарказмом осведомился, все ли с

ним в порядке, он ответил, что не все, у него пневмония. Речь его отличалась

изысканностью, что редкость для выходца из рабочего квартала.

     - Не лучше ли вам соблюдать постельный режим? - спросил я.

     - Нет, - ответил он, - я социалист и хочу проголосовать.

     - Мистеру  Блэру вряд ли  хочется, чтобы вы скончались на избирательном

участке, - заметил я.

     -  Мистер Блэр? - презрительно прохрипел он. -  Не слышали разве, что я

социалист, я голосую за Социалистическую рабочую партию, за партию Артура.

     - Артура? - удивился я.

     -  Артура  Скаргилла,  -  ответил  старый  хрен  таким  тоном,  будто я

законченный идиот.

     Я попытался убедить его  проголосовать за Пандору. Сказал,  что Пандора

поддержала мистера  Скаргилла во время забастовки шахтеров, провела  в школе

лотерею и отправила собранные  средства (19,76 фунта, насколько  я  помню) в

Забастовочный фонд, но старый чахоточник остался непреклонен.

     -  Я потерял в Арнеме (8)  левое легкое и  правую ногу,  -  сообщил он,

навалившись на  меня со своего заднего сиденья. - И вовсе не для того, чтобы

англичане превратились в этих тупиц с материка, хлебающих жидкий капуччино.

     В попытке хоть  что-нибудь противопоставить столь нелепому фанатизму, я

заметил:

     -  Капуччино - совершенно безвредный  напиток с  приятным вкусом. Я пью

шесть чашек в день.

     - Чертовски мало кофе и чертовски много пены, - ответил хрыч.

     Он пожал мне руку и  поблагодарил, что я его подбросил. А я сказал, что

подожду, когда  он проголосует, и доставлю домой. Хотя имел полное моральное

право оставить его вместе с правым легким и левой ногой  в  здании начальной

школы на Картс-лейн.

     Я  чувствовал  себя  слегка  обманутым  -  этот тип  хитростью  вынудил

доставить  себя на  выборы; представился  сторонником лейбористов,  хотя  на

самом деле является прожженным социалистом.

     Когда мы ехали обратно, старик извинился за свои чертыхания. Я ответил,

что  давно уже не обращаю внимания на  вульгаризмы.