об ее обеих версиях – старшей в зеркале и настоящей.

Ангел поднял руки, и Дана увидела, что он держит то, что хотел, чтобы она увидела.

В правой руке было несколько длинных острых железных гвоздей.

В левой руке – молоток из прочного дерева и стали.

Пальцы обеих рук были в крови.

– Беги, – прошептала старшая Дана. – Я попытаюсь задержать его. Беги…  беги!

Дана не могла бежать. Не могла двигаться. Едва могла дышать.

Крылья за спиной ангела зашелестели, и они расправились, широкие, заполнившие

комнату за ним. Лунный свет показывал их с четкой ясностью. Они не были мягкими и

красивыми пернатыми крыльями ангела небес.

Это были кожистые черные крылья кого–то из глубин ада.

Дана проснулась с криком.

Ангел   сидел   на   полу,   скрестив   ноги,   окруженный   тысячами   осколков   зеркала,   в

каждом отражались разные версии его лица.

Некоторые показывали его таким, каким видел мир, и он лишь ухмылялся им. Он

знал,   что   людям   нравились   маски,   потому   что   правда   была   слишком   пугающей   для

маленьких обычных умов.

Некоторые осколки показывали лицо ангела. Не одно, а много лиц, потому что ангел

был другим для тех, кто его видел. Не он, а нечто. Ангелы были без пола. Они были выше

всего, что делало бы их людьми. А он, как он сам думал, был другим.

Были и другие лица в осколках. Лица чудищ, красивые лица, лица из камня, металла

и дерева. Лица таких абстрактных форм, что только из–за глаз их можно было назвать

лицами.

И было  одно  лицо,   смотревшее  на   него   из  самого   большого  осколка.  Настоящее

лицо.   Лицо,   которое   никто   не   видел,   не   замечал,   кроме   моментов,   когда   он   сам

открывался им.

Обычно люди, увидев его истинный облик, были так заняты криком, что не могли

оценить все его великолепие.

Ему было интересно, сможет ли девочка увидеть его истинное лицо, когда придет

время. Он на это надеялся.

Он хотел этого. Хотел, чтобы она была с ним, хотел поделиться тайнами Красной

эры, григори и нефилимов. Он был уверен, что она примет правду, услышав ее.

Фотография девочки лежала на полу рядом с особенным осколком зеркал. Там было

цветное четкое изображение. Девочка стояла в спальне, застегивала кофту пижамы. У нее

были   красивые   рыжие   волосы.   Рыжие,   как   у   предателя   Иуды.   Он   провел   пальцем   по

картинке, замерев на миг на ее нежном юном горле.

Вокруг него трепетали в свете свечи тени.

Техник Дэнни снял наушники и бросил на стол. Он зажег сигарету, устроил ноги на

краю стола и скрестил лодыжки, а потом выпустил поток дыма в воздух. Герлак сидел за

столом   позади   него,   медленно   размешивал   сахар   из   пакетиков   в   чашке   кофе.   Восемь

пустых пакетиков лежали на столе, и Герлак потянулся за девятым.

– Некоторые из них видят его, да? – спросил Дэнни.

– Некоторые, – сказал Герлак.

– Это не опасно? Город–то маленький.