|
Мел поднял воротник пальто. - Нам совершенно необходима эта взлетная полоса - срочно, сегодня. Что вы для этого сделали? За эти два часа, доложил Ингрем, с аэровокзала подогнали к самолету старые трапы и спустили по ним пассажиров. Процесс этот оказался медленным и небезопасным, так как ступеньки едва успевали очищать ото льда настолько быстро они снова обледеневали. Одну пожилую женщину пришлось даже нести на руках. Детей передавали по цепочке в одеялах. Теперь все пассажиры уехали в автобусах вместе со стюардессами и вторым пилотом. Командир экипажа и первый пилот остались на местах. - А вы пытались сдвинуть самолет после того, как сошли пассажиры? Старший техник кивнул. - Мы дважды запускали двигатели. Командир корабля включал их на всю мощь, какую считал возможной. Но вытащить самолет не удалось. Похоже, что он еще глубже увяз. - А сейчас что делаете? - Снимаем груз - вдруг поможет. Большая часть горючего, - добавил Ингрем, - уже откачана топливозаправщиками, а это немало, поскольку баки были заполнены для полета. Освободили также багажные и грузовые отсеки. Почтовый фургон забрал мешки с почтой. Мел кивнул. Почта-то улетит - в этом он не сомневался. Почтовое отделение в аэропорту постоянно следило за соблюдением воздушного графика. Там было точно известно, на каком самолете находятся мешки с почтой, и в случае задержки почтовые служащие мгновенно перебрасывали их с одного рейса на другой. Словом, почте с застрявшего самолета повезет куда больше, чем пассажирам. Максимум через полчаса она уже отправится по назначению в случае необходимости кружным путем. - Вам не нужна дополнительная помощь? - спросил Мел. - Нет, сэр, пока нам никто не нужен. У меня тут почти вся наша бригада "Аэрео-Мехикан" - двенадцать человек. Половина из них греется сейчас в автобусе. Но Патрони, конечно, может понадобиться больше народу. Все будет зависеть от того, что он задумает. - Ингрем повернулся и мрачно посмотрел на неподвижный лайнер. - Если хотите знать мое мнение, дело это долгое, и нам потребуются подъемные краны, домкраты, а может, и пневматические мешки, чтоб приподнять крылья. Однако большую часть оборудования мы сможем пустить в дело только когда рассветет. Так что на эту операцию может уйти почти весь завтрашний день. - Исключено: я не могу вам дать не только завтрашний день, но даже сегодняшнюю ночь, - резко оборвал его Мел. - Полоса должна быть очищена... - Он вдруг умолк, вздрогнув от предчувствия, неожиданно нахлынувшего с такою силой, что ему стало страшно. По телу его снова прошла дрожь. Что с ним? Да ничего особенного, уверил он себя: это от непогоды, от резкого, холодного ветра на поле. Но странное дело: он ведь не сейчас вышел из машины и, казалось бы, уже должен был привыкнуть к холоду. С другого конца поля, перекрывая вой ветра, долетел рев двигателей реактивного самолета. Шум нарастал и потом сразу стал тише - самолет взлетел. Это повторилось еще. И еще раз. Значит, там все в порядке. А здесь? И снова на какую-то долю секунды им овладело предчувствие беды. Даже не предчувствие, а что-то неуловимое, как дыхание надвигающейся серьезной опасности. Нельзя, конечно, придавать таким вещам значение: интуиции, предчувствиям не место в жизни прагматика. |
