В совершенстве изваянный рот госпожи Дианы скривила улыбка.

– А вы действительно знаете меня, господин? – прожурчала она.

– Откровенно говоря – нет. – Варварская прямота. Да любой человек благородного происхождения с Терры изловчился бы и скрыл свое невежество. – Но как говорят у нас в Холодном Доле, «да пребудет мир священный между нами, пока горит бревно на камне алтаря».

– Вы, конечно, старые друзья с моим кавалером, – подтрунила она.

Руэтхен покосился на Флэндри, и терранин вдруг почувствовал на мгновение, какое напряжение таит в себе эта махина. И снова массивное тело скрыло все.

– Встречаемся иногда, – сухо сказал мерсеец. – Добро пожаловать, сэр Доминик. В гардеробной невольница выдаст вам экран мыслей.

– Что? – невольно вздрогнул Флэндри.

– Если пожелаете. – И Руэтхен осклабился мощными зубами в сторону Дианы: – Не подарите ли вы мне, мой незнакомый друг, один танец – как‑нибудь попозже?

Госпожа Диана на миг утратила всю свою холодность, затем изящно кивнула.

– Это будет… просто необыкновенно, милорд, – сказала она.

Еще как будет. Флэндри повел ее в танцевальную залу. И, как собака кость, со всех сторон рассматривал забавное предложение Руэтхена. Чего ради?..

Среди терран в радужных нарядах он увидел мрачную фигуру в черном и узнал ее. По его спине пробежал холодок.

2

Не теряя времени на извинения, Флэндри чуть ли не бегом бросился в гардероб. Под подошвами шуршал прозрачный пол, сквозь который виднелся сияющий за сотни световых лет Орион.

– Мыслезащиту, – выпалил Флэндри. Невольница оказалась симпатичной девушкой. Мерсейцам нравилось покупать людей для работы прислугой.

– У меня их мало, сэр. Его светлость лорд приказал приберечь их для…

– …меня! – Флэндри выхватил из рук стоявшей в нерешительности девушки сплетенный из проводов, транзисторов и блоков питания головной убор. И только когда это сооружение оказалось у него на голове, он успокоился, достал новую сигарету и под звуки ритмичной мелодии двинулся в сторону бара. Ему надо было выпить – позарез.

Айхарайх с Херейона стоял меж высоких стеклянных колонн. Никто с ним не заговаривал. Люди, в большинстве своем, танцевали, а нелюди самых разных рас слушали музыку. На небольшом помосте исполнитель с Луллуана распускал свои небесно‑голубые перья, но мало кто следил за этим редкостным зрелищем. Флэндри протиснулся к стойке, сдвинув в сторону какого‑то мерсейца, только что опустошившего двухлитровую кружку.

– Виски, – заказал Флэндри. – Чистого, вкусного, жгучего. Подошла госпожа Диана. Казалось, она не может решить, разыграть ли возмущение или утолить любопытство.

– Теперь мне доподлинно известно, что такое рыцарское отношение. – Она подняла пальчик. – А это что еще такое?

Флэндри залпом осушил бокал. Виски обожгло горло, и он почувствовал, как успокаиваются нервы.

– Говорят, это мое лицо, – сказал он.

– Да ну вас! Не валяйте дурака! Я имею в виду эту ужасную штуковину из проволоки.

– Мыслезащита. – Флэндри подвинул свой бокал, чтобы налили еще.