– Так какого хрена Образцов…

– Скорее всего – приказ. Хоть сдохни, но делай что хочешь и похорони безумную историю, что сотрудник убил постороннего гражданского, а ещё пытался убить нашего же агента на связи. Вот Коля и сделал всё, что мог – попытался перевалить дерьмо на твою голову. Бестолочь.

– Значит, я бросаю «пятак». Хрен им в зубы, а не сотрудничество.

– К «Песнярам» они тебя внедрили? Не сжимай зубы в потугах сохранить служебную тайну. Сазонов приказал забрать оперативное сопровождение ансамбля для предотвращения их использования иностранными разведками.

– Мулявин не хочет меня в Америку брать. Боится после скандала в Чернигове.

– Я его попрошу переменить решение.

– Ты? А ты кто такой?

– Завтра узнаешь. Да ладно, можно и сегодня. Сотрудник Белгосфилармонии, помощник художественного руководителя ансамбля «Песняры».

– Иди ты… Поздравляю. Поправишь материальное положение.

– Так полставки всего, – понизил голос Аркадий при виде приближающейся навстречу пары офицеров. – Ставка восемьдесят, полставки – сорок.

– И десять рублей с каждого концерта в Минске или на гастролях, если ты ездил с нами. Гастроли – это минимум сорок концертов, четыреста рублей.

Аркадий, отпиравший дверь своего кабинета, замер с ключами в двери.

– Брешешь?

– Сам увидишь. Нет, ну ты можешь сдавать излишки в кассу КГБ. Позволь угадать: ты будешь первый, начиная с орлят Дзержинского, кто решился на подобное. Предупреждаю, работа нервная, вредная.

– Чем?

– После каждого концерта бабы гроздьями виснут. Такие, что у тебя встанет, даже если с детства импотент. А низзя.

– Справлюсь. Пока что Сазонов велел быть тебе родной матерью.

Они зашли, наконец, в кабинет Аркадия. Снимая куртку, Егор увидел под оргстеклом, накрывшим столешницу рабочего стола оперативника, маленькую цветную фотку, на ней – Аркадий, улыбающаяся женщина и пара детишек трёх пяти лет.

– Родной матерью? Грудью кормить?

– Провести с тобой вечер и ближайшую ночь. До очных ставок с «пятаком». Головачёв наверняка узнает, что ты отпущен. Значит, дело раскручивается не по их тупому сценарию с непризнанием существования агента «Вундеркинд». Что им с отчаяния в башку стукнет, никто не предскажет. Перекусим, отвезу тебя в спортзал, потом заберу. Домой к тебе не нужно.

– Нужно рядом, в соседний дом. К моей девушке. У неё спрятана запасная кассета. Могу там и переночевать. Хочешь, спрошу, есть ли на примете сговорчивая некрасивая подружка для тебя?

– Почему некрасивая? Ладно, к девушке заедем. На пять минут. А потом переночуем на конспиративной квартире.

После тренировки Егор заскочил к Элеоноре без предупреждения. Открыв дверь, она удивлённо приподняла бровь.

– Внезапно. Проверяешь, не привожу ли я мужиков?

– Да, родная. Заодно и проверил. Но мне нужно забрать пакет, оставленный у тебя в шкафу.

– Сразу убегаешь?

– К сожалению. Внизу ждёт машина. Конечно, четверть часа водитель подождал бы, но вот так, по кроличьи, это не для нас с тобой. Давай завтра, не торопясь.

– Вижу что то случилось… – сексуально сооблазнительный прищур уступил место тревоге. – Как я сразу не сообразила!

– Уже с большего утряслось, – он обнял её, с удовольствием зарывшись лицом в пушистые русые локоны.