|
.. Я готов говорить на немецком или английском. - Французский вас не устроит? - с явным сербским акцентом спросил Абдулла. - Немецкий и английский несколько сковывают меня. Моя стихия - латинские языки. Но, впрочем, я готов беседовать с вами на английском. - Времени у меня в обрез, - сказал Везич. - Я уезжаю, - пояснил он, заметив вопросительный взгляд Родыгина. - Да, да, бегу. Но я обещал прийти и пришел. Что касается ваших единомышленников, их взяла <селячка стража>, это акция Мачека и Шубашича, которые таким образом готовятся к встрече с новыми хозяевами. Мне кажется, этот их шаг продиктован желанием доказать Берлину, что они не дадут спуску вашим друзьям и что незачем для этого тащить в Загреб Павелича. Арестованные люди - карта в игре за власть. - Вы убеждены, что эту карту будут разыгрывать только Мачек и Шубашич? - Не убежден. - Я тоже, - согласился Абдулла. - Я далеко не убежден в этом. Что можно предпринять для их спасения? - Мне стало известно, что вице-губернатор Ивкович готов к обсуждению вопроса и может помочь вам. - С Ивковичем уже говорили. Он занял верную позицию; он встречался с Шубашичем, но губернатор отказался освободить Кершовани, Прицу и Цесарца с Аджией. От кого вы, кстати, узнали имя Ивковича? - От Шошича. Вам это ничего не скажет. - Почему же, - усмехнулся Абдулла, - имя Владимира Шошича мне кое о чем говорит. - Я пытался предупредить через Мандича, что картотека на коммунистов подготовлена к передаче новой власти. Вашим надо уходить. - Речь идет только о функционерах или о сочувствующих тоже? - спросил Абдулла. - По-моему, речь идет обо всех тех, кто когда-либо разделял идеологию большевизма. Обо всех поголовно. - Почему вы решили уйти, Везич? Почему бы вам не остаться? Не все капитулируют, поверьте мне. - В Белграде был я, а не вы. С помощником премьера в Белграде говорил я, а не вы... - Верно, - согласился Абдулла, - я с помощником премьера не говорил, я говорю с самим премьером. Не в нем ведь дело, в конце концов. В Югославии есть иные силы. Эти силы будут вести борьбу. - Но я боролся против э т и х сил. Я боролся против тех сил, о которых вы говорите, - заметил Везич. - Думаете, об этом не знают все в а ш и? Думаете, это легко забывается? Чувствовать себя ренегатом, причем двойным ренегатом, - можно ли в таком состоянии драться? Я пробовал говорить с в а ш и м и в Белграде. Меня отвергли, мне не поверили. Если я потребуюсь и меня позовут и если я увижу толк в том д е л е, которое призовет меня, я приду. - Как это понять? - Это просто понять. Оставьте адрес, по которому я могу снестись с вами. Я напишу. Только пусть случится то, что должно случиться, и пусть я увижу то, что должно случиться после случившегося. |
