Лицевая часть вердикта Большого жюри округа Кук, штат Иллинойс, закончившего 3 июня 1897 года рассмотрение обвинительного материала в отношении Адольфа Лютгерта. Заслушанные свидетели поименованы, указаны места их проживания, внизу справа — подпись секретаря Эрнеста Мэйгерштадта.

Тем не менее Большое жюри вынесло 3 июня вердикт, согласно которому собранный окружной прокуратурой обвинительный материал признавался достоверным, убедительным и вполне достаточным для представления дела в окружном суде с участием присяжных заседателей. Таким образом статус Адольфа Лютгерта как лица, обвиняемого в убийстве 1-й степени [то есть по умыслу и с предварительной подготовкой] официально подтверждался, что практически исключало возможность освобождения под залог.

Хотя «колбасный король» содержался со всеми удобствами, которые только можно было приобрести в тюрьме за деньги, его морально-психологическое состояние нельзя было назвать удовлетворительным. В те летние дни и недели Адольф Лютгерт почти ежедневно писал письма Кристине Фелдт, которые без досмотра выносил из тюрьмы адвокат Винсент [его бумаги как официального защитника Лютгерта досмотру не подвергались ни на входе в тюрьму, ни на выходе из неё]. Дабы не вступать в личный контакт с этой женщиной, которой с большой вероятностью предстояло появиться в суде в статусе свидетеля, адвокат передавал письма старшему из сыновей своего клиента — 22-летнему Арнольду — который и встречался с Кристиной в приватной обстановке. В своём месте мы ещё скажем несколько слов об этой переписке, поскольку содержание писем Лютгерта было предано огласке. Не подлежит сомнению, что Кристина Фелдт также передавала через адвоката некие сообщения, но их содержание осталось неизвестно, поскольку Адольф, по-видимому, уничтожал их после прочтения.

10 июня 1897 года произошло событие, сильно уязвившее самолюбие Лютгерта, и притом не без оснований. В тот день в тюрьме был проведён торжественный бал, посвящённый вводу в строй нового корпуса окружной тюрьмы. На балу присутствовало городское руководство, командный состав полиции штата и города, службы шерифа, окружной прокуратуры и различных судебных инстанций, а также представители бизнес-сообщества, спонсировавшие строительство. Заключённые под руководством тюремной администрации подготовили развлекательную программу — пели песни, играли на различных инструментах, а карманники и карточные шулеры демонстрировали всевозможные фокусы.

Лютгерт должен был находиться среди гостей этого бала хотя бы по той причине, что он являлся весьма активным жертвователем на благотворительные нужды и, вполне возможно, что на постройку нового тюремного корпуса «колбасный магнат» также передавал некие суммы [хотя это в точности неизвестно, но кажется вполне возможным]. На этом балу в числе гостей присутствовали его деловые партнёры и хорошо знакомые лица из городской администрации. А Адольф в это время не только не присутствовал за столом в числе приглашённых гостей, но, что было гораздо постыднее, оказался в категории тех изгоев, для кого новый тюремный корпус и был построен! Насколько сейчас известно, Лютгерт не привлекался к обслуживанию бала, и никто из гостей его не видел, но это мало утешало его уязвлённое самолюбие.

Ирония судьбы состояла ещё и в том, что буквально на следующий день после прошедшего бала Адольфа переместили в новый корпус. Он представлял собою типичную американскую тюрьму, какой мы её знаем по голливудским фильмам. Все камеры имели стандартную величину — длина 3 метра, ширина — 1,5 метра, высота потолка — 2,1 метра. Торец камеры представлял собой решётку, выходившую в коридор, для входа и выхода часть решётки откатывалась вбок.