Что и говорить, ловкая женщина! Кристина Фелдт полностью лишила официальную версию мотива. Если угодно — безоговорочно… И это стало серьёзной проблемой для прокурора Динана, что и станет ясно из последующего хода событий.

Тем не менее сторона обвинения демонстрировала бодрость духа и всем своим видом показывала, что дела идут как надо! В те же дни — то есть, 6–7 сентября — в суде племянницами Луизы Лютгерт были опознаны кольца, найденные в среднем из чанов, и, кроме того, ряд свидетелей рассказал суду о том, что пропавшая женщина была замечена вечером 1 мая выходящей из дома.

Казались не лишёнными интереса показания Джона П. Кларка (John P. Clarke), продавца химико-фармацевтической компании «Lord, Owen & Co», рассказавшего суду о приобретении 12 марта 1897 года Адольфом Лютгертом 375 фунтов (170 кг) каустической соды и 50 фунтов (22,7 кг) мышьяка. Кларк знал, что Лютгерт занимается производством продуктов, и особо предупредил об опасности попадания мышьяка в пищу. В ответ на это покупатель заверил Кларка о своей осведомлённости в данном вопросе и заверил, что приобретение данных весьма опасных соединений не имеет отношения к изготовлению продуктов питания. Поясняя, Лютгерт добавил, что разрабатывает новый рецепт мыла, и каустическая сода и мышьяк нужны ему для производства нескольких пробных партий с различающейся рецептурой. Во время дачи показаний в суде Кларк заявил, что, по его мнению, купленные Лютгертом химикаты при производстве мыла не нужны вовсе и покупку эту «колбасный король» делал вовсе не для мыловарения. Вот только не пожелал сознаться в этом.

Во время допроса этого свидетеля прокурор Динан сделал особый упор на приобретении подсудимым мышьяка. Однако, говоря объективно, невозможно было понять, что именно должны были подумать на сей счёт присяжные, ведь в своём обвинительном заключении окружная прокуратура напирала на наличие неких подозрительных следов, якобы похожих на кровавые, в помещениях фабричной конторы. Более того, был даже представлен свидетель, якобы слышавший женский крик, исходивший из главного фабричного корпуса на Диверси. Из чего следовало, что именно там по мнению обвинения и произошло жестокое нападение на Луизу Лютгерт! Однако для подобного нападения мышьяк был вовсе не нужен… Кроме того, приобретение столь крупной партии яда — а 22,7 кг мышьяка могли гарантированно убить более 65 тыс. человек! — с точки зрения подготовки преступления представлялось делом совершенно бессмысленным. Неужели рачительный хозяин и крайне экономный глава семейства надумал поменять свои привычки? Следовало учитывать и другой весьма важный нюанс — покупка столь огромного объёма опаснейшего яда, несомненно, запечатлелась бы в памяти многочисленных свидетелей (продавцов, грузчиков, работников склада и тому подобное), а ведь для любого отравителя скрытое приобретение яда является первейшим залогом успеха задуманного отравления!

Покупка крупной партии мышьяка могла иметь — и, судя по всему, имела! — самое невинное объяснение. Мышьяк в те времена являлся активным компонентом потравы для крыс и мышей. Понятно, что крупное колбасное производство нуждалось в постоянной и притом эффективной защите от крыс. Опытные бизнесмены не полагались на готовую потраву, которая зачастую оказывалась малоэффективной, а предпочитали готовить таковую самостоятельно, порой по уникальным рецептам. Такая потрава имела вид пасты и готовилась из паштета, имеющего очень привлекательный для грызунов запах и вкус.