Однако самая интересная часть показаний Вёлкера оказалась связана не с этим. Он заявил, что в период 1893–1895 годов видел Луизу Лютгерт почти ежедневно — та приходила на фабрику с непонятной целью. Наверное, она пыталась контролировать мужа, хотя именно эти слова Вёлкер не произнёс. Однажды Карл стал свидетелем того, как Адольф Лютгерт избил жену, и досталось ей тогда весьма крепко, поскольку она вышла из его кабинета, едва переставляя ноги. Увидев Вёлкера, женщина воскликнула с болью в голосе: «Когда-нибудь он убьёт меня!» («O, er wird mich morden!»)

В эмоциональном отношении эта часть показаний Вёлкера оказалась очень выигрышной для стороны обвинения. Пока Карл рассказывал об увиденном, Лютгерт сидел, точно каменное изваяние, чувствовалось, что он взбешён, и вид «колбасного короля» в ту минуту был по-настоящему пугающим.

Адольф Лютгерт в суде.

Уилльям Винсент, прекрасно понимая, насколько показания Вёлкера вредят его подзащитному, во время перекрёстного допроса предпринял попытку оспорить утверждения свидетеля. В частности, адвокат постарался доказать, что Вёлкер не может говорить об избиении, поскольку находился в приёмной и не видел происходившего в кабинете за закрытыми дверями. Вёлкер, однако, не дал сбить себя с толку и довольно убедительно обосновал справедливость собственного умозаключения. Общий вывод перекрёстного допроса можно вкратце передать так: да, господин Вёлкер не видел избиения, но у него не было оснований сомневаться в том, что таковое действительно имело место.

Последующие события также доставили мало радости обвиняемому и его защите. 8 сентября началось представление суду экспертов обвинения и обоснование с их помощью версии окружной прокуратуры о растворении тела Луизы Лютгерт в чане с поташем и каустической содой. Первым были заслушаны показания профессора Делафонтейна о том, как он вместе с профессором Хейнсом минувшим летом изучал воздействие на человеческую плоть поташа в различных комбинациях с легкодоступными активными веществами вроде уксуса, соды и тому подобными. Опыты эти увенчались успешным растворением мужского трупа весом 130 фунтов (59 кг), осуществлённом в присутствии представителей прокуратуры и полиции 7 августа. В своём месте об этом натурном эксперименте уже сообщалось.

Рассказ профессора звучал чрезвычайно занимательно, но к немалому удивлению стороны обвинения и находившихся в зале зрителей особого интереса со стороны защиты Лютгерта не вызвал. Как и показания Уолтера Хейнса, занявшего свидетельское место после Делафонтейна. Хейнс сообщил суду то же самое, что и предшественник, и уточнил, что смесь поташа и едкого натра не уничтожает труп полностью, поскольку остаются фрагменты крупных и толстых костей, прежде всего тазовых и черепа, правда, в результате химического воздействия они в значительной степени теряют свою прочность и становятся хрупкими. Их объём таков, что все костные остатки можно поместить в один совок. Именно наличие нерастворимых костных остатков и побудило убийцу развести огонь в печи, дабы сжечь те фрагменты, что он извлёк со дна чана.

Во время перекрёстного допроса адвокат Винсент поинтересовался у эксперта, как тот может объяснить тот факт, что в чане сохранились человеческие волосы, в то время как в проведённых минувшим летом экспериментах человеческие волосы легко уничтожались едкими веществами [как и ногти]. Хейнс на это ответил, что сохранилось лишь небольшое количество волос, по-видимому, прижатое ко дну чана человеческим телом, и потому избежавшее воздействия активных веществ.