Следует отметить, что с результатами исследований вещества, найденного в среднем чане, для обвинения также получилось не очень хорошо. Эксперты в полном согласии друг с другом заявили, что на дне ёмкости находилось органическое вещество, которое содержало включения, напоминавшие плоть и фрагменты костей человека. Однако в ходе перекрёстного допроса эксперты признали, что не существует никаких специфических реакций или признаков, на основании которых можно было бы утверждать, что биологический материал из среднего чана происходит именно от человека и не может происходить от любого другого млекопитающего.

Это признание фактически обесценивало всю экспертизу, ведь не было ничего необычного в том, что на территории колбасной фабрики могла находиться [и притом в больших количествах!] плоть и кости самых разных млекопитающих — свиней, коров, лошадей, баранов.

В последующие дни адвокат Винсент продолжал весьма успешно оспаривать выводы экспертов обвинения. Так, например, он поставил под сомнение правильность идентификации самого большого из костных фрагментов, который, по мнению доктора Норвала Пирса, являлся верхней частью бедренной кости человека. В своём выводе эксперт исходил как из размеров и толщины кости, так и из расположения и направления канала, через который подходила к костному мозгу питательная артерия. Винсент продемонстрировал во всём аналогичный фрагмент кости и объяснил, что это — нижняя часть бедра телёнка, которая во всём аналогична «зеркальному отражению» человеческой. Адвокат продемонстрировал присяжным нехитрый фокус, объяснив, что если бедренную кость человека перевернуть на 180°, она в точности совпадёт с телячьей. Отличия можно было бы увидеть в местах крепления мышц к кости, но в данном случае именно этот участок на найденном фрагменте отсутствовал.

Дальше больше! Адвокат выразил недоумение тем, как в ёмкости с чрезвычайно активным веществом, уничтожившим кожу, зубы, волосы и крупные кости, сохранился фрагмент того, что доктор Пирс признал фрагментом височной кости с частью лицевого нерва, прикреплённого к ней. Как такое могло произойти?!

Пирс выглядел довольно жалко и по существу ничего ответить адвокату не мог.

Однако это был не финал истории! Финал пришёлся на 17 сентября, когда в суде наконец-таки появился антрополог Дорси, специально для этого прервавший научную экспедицию на Западное побережье страны и срочно возвратившийся в Чикаго.

Дорси спокойно и обстоятельно рассказал о человеческом скелете и собственной экспертизе. Наверное, его рассказ звучал небезынтересно и даже выглядел убедительно, но ровно до тех пор, пока к перекрёстному допросу эксперта не приступил адвокат Винсент.

Сначала он задал уточняющие вопросы о приёмах, посредством которых Джордж Дорси исследовал кости, и выяснил, что фактически главным из них является визуальный осмотр и обмер интересующего образца. Разумеется, в случае изучения мелкого отколка (фрагмента) кости обмер не несёт полезной информации. Не подлежит сомнению то, что Винсент знал, каким окажется ответ эксперта — адвокат вообще производил впечатление очень подкованного в любом вопросе, который обсуждал! — и потому он сразу воспользовался «домашней заготовкой». Достав планшет с какими-то костями, заблаговременно принесённый в зал заседаний, Винсент показал его эксперту и спросил, может ли тот определить здесь и сейчас их происхождение. Дорси стал отвечать уклончиво — он заговорил о том, что ему для работы нужны особые условия, например, хорошее освещение, увеличительное стекло, инструменты для измерения и взвешивания, но слова его звучали как банальная отговорка.