У загона молодая женщина, приложив к глазам ладонь, как козырек, окинула взглядом окрестности.

   — Хотелось бы когда-нибудь заиметь домик в этих местах, — заметил стоявший рядом Джейс.

   — А разве ты не собираешься возвращаться в Ричмонд? — спросила Элисон.

   — Скорее всего, нет. — Джейс пожал плечами. — Моя жизнь теперь здесь, А ее — нет. Все, к чему она привыкла, осталось в Ричмонде.

   Фрэнк позвал их к одному из загонов, и Элисон увидела огромного быка светлой масти с кольцом в носу.

   Фрэнк положил руку быку на шею и почесал ему за ухом.

   — Это Букко, и он говорит, что ему приятно с вами познакомиться. Ты тоже можешь почесать, если захочешь.

   Элисон неуверенно просунула руку через металлическую ограду и поскребла животному между ушей. Бык двинулся к ней, и она отпрянула.

   — Надеюсь, ты не собираешься мне сказать, что он ручной, как котенок.

   — Боже упаси! Иногда Букко впадает в дикую ярость, но, как и большинство мужчин, он становится кротким в умелых руках. — Проницательный взгляд Фрэнка остановился сначала на ней, а потом на Джейсе.

   Она поняла намек. Только вряд ли ей удастся приручить Джейса — наверняка он знал слишком многих женщин, красивее, раскованнее и опытнее ее.

   Фрэнк провел их через конюшню и показал двух лошадей, на которых Джейс и Элисон могли бы прокатиться.

   Джейс огляделся вокруг.

   — У тебя здесь довольно мило, Фрэнк.

   — Надеюсь. Было бы стыдно, если бы я… Старик замолчал. — Я строил все, чтобы передать в наследство, но дети живут с матерью и дедом и, похоже, не собираются уезжать от них. Бог знает, что те наговорили Маку и Сьюзетт обо мне.

   — Но ты мог бы связаться с ними сам, — заметила Элисон. — Если они, конечно, взрослые люди.

   — Сын — ровесник Джейса, а дочь на два года моложе. Они могли бы давно найти меня, если б захотели. Когда умру, ранчо будет продано, и на этом все кончится.

   Фрэнк с отсутствующим взглядом прислонился к стойлу и похлопал гнедого по шее, но вдруг поморщился, случайно задев предплечьем о верхнюю перекладину.

   Элисон не могла этого не заметить.

   — Я обратила внимание, как ты осторожно двигаешь правой рукой. Я медсестра. Не покажешь, что у тебя там?

   Фрэнк неохотно закатал рукав. На предплечье розовели три глубоких пореза. Похоже, рука нарывала. Элисон пощупала вокруг порезов.

   — Откуда это?

   — Колючая проволока. Я был неосторожен.

   — Давно делали прививку от столбняка?

   — Года два назад. Все будет хорошо, нужно только время.

   — Если покраснеет еще больше или заметишь розовые полосы на руке, нужно будет обратиться в клинику.

   — Послежу за этим, — буркнул Фрэнк.

   Через пятнадцать минут они уже сидели в столовой Фрэнка, ужиная и болтая как старые друзья. Ребрышки зажарились и были очень вкусными, а кукурузные лепешки просто таяли во рту.

   Солнце уже почти спустилось к горизонту, когда Джейс снова привел Элисон к конюшне.

   — Ты ведь ездила верхом раньше?

   — Школьницей я брала уроки верховой езды. Но я привыкла к английскому седлу, а не к американскому.

   — Ты приспособишься к нему.