|
На Ворожцова, оставшегося в меньшинстве, он поглядел с мрачной усмешкой. Ворожцов повернулся к Лесе. Та руку не подняла. Ни первый раз, ни второй. — Двое против одного при одном воздержавшемся, — казенно отчеканил Мазила. — Идем дальше. — А ты можешь назад топать, если охота, — поддел Тимур. Ворожцов вернулся к дереву и сел, прислонившись к стволу спиной. Устало провел рукой по лицу, закрыл глаза. Пусть себе. Он предупредил. Сделал все, что мог. Если им так охота, если считают его занудой, то и пусть. Что они понимают? Они не держали смерть за руку. Снова закашлялась Леся. Он поймал себя на том, что и у него першит в горле. Мокро, холодно. Погода совсем не летняя. В такую легко свалиться хоть с простудой, хоть с ангиной, хоть с воспалением легких. Особенно если промокнуть до нитки и сидеть потом в мокром на холодном ветру среди леса без возможности переодеться. — Ты это… не обижайся, — виновато пробормотал Мазила, подсаживаясь. — Я же на тебя не обижаюсь. Проехали. ПДА завибрировал. Ворожцов открыл глаза, рука молниеносно метнулась в карман. Пальцы стиснули наладонник, который в последний раз он так и не выключил. Забыл. Экран ожил, осветился. По спине пробежал озноб. — Уходим, — тихо сказал он. Мазила опасливо заглянул через плечо. Тимур напрягся: — Что там? Ворожцов нервно поежился. — Не знаю. Какие-то метки. И они движутся. — Куда? — не поняла Леся. — К нам, — тихо сказал Ворожцов. Тимур среагировал первым: быстро пошвырял в рюкзак все, что успел вытащить, затянул тесьму, закрыл, щелкнул застежкой и стал топтать костер. — Думаешь, опять эти? — спросил он деловито, словно между ними только что не было стычки. Ворожцов пожал плечами. Надел рюкзак, подтянул лямку. Тимур припечатал подошвой остатки углей. — Уходим. Только шарманку выруби — прошлый раз из-за нее спалились. Глава восьмая. Зверь Дождь закончился. Воздух был свеж и прозрачен. Казалось, еще чуть-чуть — и он зазвенит, как тонкое стекло, по которому легонько стукнули ногтем. Ни ветра, ни скрипа деревьев, ни шороха травы. Лишь тихий шелест шагов по мокрой дороге. Тимур двигался быстро, но старался не шуметь. После того, как они вышли из-под навеса, прошло минут десять. ПДА Ворожцов выключил, поэтому приходилось полагаться только на собственное зрение и слух. Бежать опасно: можно сдуру угодить в аномалию. Притаиться и подождать? Тоже не вариант. Неизвестно, кто был на тех маркерах. А если те тоже их видят? — Много меток было? — спросил Тимур, не глядя на Ворожцова. — Десяток, — отозвался тот. — Может, больше. Показались на самой границе радара. — А сколько до этой границы? — Километра два. |
