Коменданта Гарнье слушать не стали. Военным веры нет! В переговоры хотел вступить дядя, но бывший учитель решил, что справится сам. Педагогический опыт не пропьешь. Типичный случай из учебника, класс испугался завтрашней контрольной, принялся шуметь, кто то бросил ранец в окно…

Ветераны честным фронтовым словом гарантировали безопасность делегатов. Леконт решил ехать сам, но в последний момент в авто впорхнула Мари Жаклин с блокнотом наперевес.

Когда вернулись, уже начинало темнеть. Бродившая по двору мадам директор достала бумагу с печатью, но, поглядев на Леконта, поспешила исчезнуть.

* * *

– Вы хороший педагог, – задумчиво молвила Мари Жаклин, макая губы в вино. – Даже не думала, что удастся усмирить этих вандейцев. Когда вы ушли, у мадам Жубер стало совсем тоскливо. Я, как вы помните, закончила раньше, но подруги рассказали. Мы с ними так и не поняли, почему мадам Инесса вас бросила.

Анри Леконт предпочел промолчать. Он вдруг понял, что ему уже не больно. Гадко, мерзко, но жить все таки можно.

– Тот поросенок, конечно, побогаче вас да еще виконт. Знаете, их так и стали величать – наши свинки. Оба розовенькие, пухленькие, довольные, хоть бантик повязывай. Не злитесь, шеф, я совершенно не боюсь. Внутри вас, конечно, прячется зверь, но я его быстро приручу.

Засмеялась, взяла со стола бутылку.

– Налить? Мне, пожалуй, хватит. Ну, что вы такой хмурый? Давайте развеселю. Помните, в моем классе была Роган Померси, тоже, как и я, Мари. Она, кстати, действительно родственница Роганов, младшая ветвь.

Бывший учитель на миг задумался.

– На задней парте сидела и все время ходила в перчатках.

– Да! А почему? А потому что у нее левая рука покрыта шерстью. И когти, самые настоящие. Леконт, я сама видела!..

– Это к профессору Каррелю. Он этнограф, записывает мифы и предания. Фольклор современной французской школы…

Мари Жаклин встала.

– Нет! Правда, правда! И еще у нее…

Дах! Да дах! Д дах! Дах!

За окном что то блеснуло, дрогнули стекла. Анри Леконт встал, накинул не плечи пальто.

– И что я теперь в Клошмерле скажу?

Д дах! Да дах!

– А, все равно не поверят!

Взял шляпу, надел, слегка сдвинув за ухо.

– Леконт, не ходи! – Жаклин, подбежав, схватила за руку. – Ты без оружия, ты даже не солдат.

– Без оружия, – согласился он. – Но все равно, надо глянуть.

* * *

Последние выстрелы прогремели, когда он вышел в галерею. Стреляли возле въезда. Уже стемнело, но бывшему учителю почудилось, будто по двору пронеслась белесая тень. Мимо корпусов, к воротам… Нет ее!

Внизу кричали, кто то, срыввая голос, пытался командовать, наконец, все стихло, однако ненадолго.

– Господин капитан, эксперт исчез! В очках который, биолог.

4

…Холодно, гадко, мерзко, есть охота, шнапсу бы глоток, еще и этот снег!

Бывший унтер офицер Иоганн Фест, смахнув с лица ледяную крупу, отряхнул шляпу. Стареешь, ветеран? Подумаешь, снег! Да, мокрый, да, за ворот падает. Солдат должен что? Правильно, стойко переносить лишения и трудности. Обстрела нет? Англичане газ не пустили? В окоп не гонят, где вода по колено? Так радуйся жизни!

– По глотку, камрады, по глотку. Надо, чтобы всем хватило.

Кто жаловался, что шнапса нет? Бравые шуцманы уже что то раздобыли.

Снег зарядил почти с самого утра, только только развиднелось.