Отвечать он не стал ввиду полной ясности. Интересно, что пообещали Отто Олендорфу?

Проселок резко свернул вправо. Строй замешкался, Гиммлер резко остановился…

– А а а а а!..

Резкий крик ударил в уши. Кто то выбежал из за ближайших деревьев, даже не выбежал, выпрыгнул. Лицо в крови, руки раскинуты. Покрутив головой, шагнул к ближайшему в строю. Тот не успел ничего сделать, и пальцы сомкнулись на горле.

– Стреляйте! Стреляйте! – отчаянно крикнул Олендорф.

Кто то сорвал карабин с плеча, кто то лихорадочно расстегивал кобуру.

– А а а а!..

Двое лежали на сырой земле, нижний хрипел, сучил ногами, верхний, продолжая кричать, сжимал пальцы все сильнее…

Дах! Дах! Д дах!..

Олендорф опустил пистолет. И только когда оба тела замерли, доктор Фест узнал безумца. Доктор Рудольф Брандт. Прошедшее время.

Гиммлер, все это время молча наблюдавший, махнул рукой.

– Продолжаем движение! Вперед, вперед! – прохрипел Отто Олендорф. Бывший унтер офицер уже собрался сделать первый шаг, когда внезапно почувствовал, как его придержали за локоть.

Обернулся.

Молодой человек в модном черном пальто и такой же шляпе улыбнулся, приложил палец к губам. Белая рубашка, яркий галстук с золотой заколкой, тяжелый перстень на руке.

Строй уходил, исчезая за поворотом. Никто не заметил, никто не окликнул. Молодой человек, взглянув на трупы, молча покачал головой и кивнул направо. Когда перешли просеку, и первые деревья остались за спиной, неизвестный вежливо приподнял шляпу.

– Можете называть меня Вагнером, доктор Фест!

И в тот же миг за деревьями, где была просека, ударили выстрелы, дружно, единым залпом, потом еще, еще, еще.

– Как видите, успел вовремя, – улыбнулся тот, кто назвался Вагнером. – Хороший специалист никуда не спешит, но никогда не опаздывает.

Доктор Фест между тем отметил некую странность. Если одежду нового знакомого он мог разглядеть во всех подробностях, то его лицо словно скрывалось за неуловимой дымкой. Если же присмотреться, не увидишь вообще ничего. Пусто!

– Вагнер? В честь композитора или гауляйтера Баварии?

Молодой человек негромко рассмеялся.

– Ну у, доктор Фауст… Простите, оговорился, бывает. Доктор Фест, с вашим то образованием!

Намек ясен. Студент Вагнер, ученик Фауста, авантюрист и путешественник.

…Еще выстрел, еще. Наконец, все стихло. Вагнер удовлетворенно кивнул.

– Вроде бы разобрались. Как там у вашего любимого Брехта? «Тут громадный красный медведь притопал сюда. Как медведь, он о правилах здешних не слыхивал никогда…» Медведь, правда, не красный, но все остальное верно, пичужек в лесу съели. Бедный Гёте, знал бы, во что превратят его шедевр! Пойдемте, совсем рядом дорога, там мое авто.

Доктор Иоганн Фест поправил воротник, вздохнул поглубже. Пичужек съели, ему, кажется, повезло.

И тут проснулся ветер. Загудел, ударил в спину, обдал ледяным холодом…

* * *

Автомобиль удивил, новенький и элегантный, словно только что с завода. Wanderer W40, слишком чистый, слишком ухоженный, чтобы стоять на грязном проселке посреди леса. Доктор Фест всмотрелся и невольно покачал головой. Машина внезапно показалась плоской, словно вырезанный из фанеры и наскоро раскрашенный силуэт. Он постарался незаметно ущипнуть себя за ладонь. Помогло, автомобиль вновь стал настоящим.

– Садитесь, доктор, – Вагнер открыл переднюю дверцу. – Рядом будет веселее.

Мотор работал, и бывший унтер офицер на миг закрыл глаза. Тепло, уютно, ни Брандта, ни Олендорфа, ни Гиммлера…

– На заднем сидении.