– Помощь близка, надо пройти всего несколько километров. Нас ждут друзья и безопасное убежище. Главное, не терять духа, не поддаваться панике…

Слова падали пустыми бесполезными гильзами. Никто уже ничему не верил. Бригадефюрер и сам это знал, но отступать не собирался.

– Идем колонной по двое, рейхсфюрер впереди, штурмбанфюрер Клинкер – замыкающий. Штурмбанфюрер, шаг вперед!..

– Я!

Из строя выступил правофланговый, высокий детина в серой полевой шинели.

– Приказываю! Беглецов убивать на месте, безжалостно и без предупреждения. Все слышали? Все?

Бывший унтер офицер покосился на Гиммлера. Тот зевал, глядя куда то в пространство.

– Нале е е во! В колонну по двое разобраться. Быстро, быстро, быстро!..

Разбирались долго и без малейшей охоты. Доктор Фест прикинул, как они смотрятся со стороны. Почти всем под сорок, в армии мало кто служил, спортом занимались разве что по воскресеньям. Истинные арийцы, бывшие в употреблении.

– Шаго о ом марш!

Не в ногу, но все таки двинулись. Гиммлер зашагал первым, не оглядываясь, быстро, остальные потянулись следом. Олендорф поспешил в строй. Пропустив мимо себя первых, занял место рядом с Фестом, отодвинув соседа.

– Не возражаете?

Бывший унтер офицер, не сдержавшись, хмыкнул:

– Гориллы закончились? Сами решили за мной присмотреть?

Тот невозмутимо кивнул.

– Именно. Обещание в силе, доктор.

И как бы случайно прикоснулся к поясной кобуре.

* * *

Если солдаты

По городу шагают

Девушки окна

И двери открывают.

Когда поешь, меньше думаешь, даже если не вслух, просто губами шевелишь. Для того строевая песня и нужна, бодрость поддерживать. Когда после сентябрьских боев 1918 го все стало ясно, и фронт покатился на восток, орали особенно громко.

Эй, почему? Да потому!

Эй, почему? Да потому!

Тогда, в 1918 м, они отступали по пустошам и осенним полям, теперь же вокруг редкий сосновый лес. Земля влажная, но идти все таки можно, хотя ботинки скоро придется выбрасывать. И без того не новые.

Звёзды в кокардах,

Лица бородаты.

В танце целуют

Девушек солдаты.

Возвращаться на поляну, где оставили транспорт, не стали, обошли стороной. Двигались по узкой просеке куда то на юг, и бывший унтер офицер начал вспоминать далеко ли до ближайшей границы. Интересно, какая страна согласится впустить к себе бывшего рейхсфюрера СС?

– Не хотите возглавить Аненербе? – негромко прозвучало слева.

Доктор Иоганн Фест покосился на соседа.

– Я похож на клоуна, бригадефюрер?

Олендорф резко махнул рукой.

– Прекратите! Вы очень похожи на врага Рейха, и это заметил не один я. Но шанс есть. Каким будет Аненербе, зависит только от вас. Брандт очень старался, однако, он не историк…

Старался… Время прошедшее. Значит, больше не будет. Феста же больше интересовало время будущее, причем ближайшее.

– Куда мы спешим, бригадефюрер? Без воды, без еды. Компаса и карты, у нас, по моему, тоже нет.

Олендорф внезапно рассмеялся.

– Прямиком к Святому Граалю и копью Судьбы. Генрих – большой мечтатель. Был…

Доктор Фест даже не сразу сообразил, кто здесь Генрих и почему был.

– Даже так… А зачем было Сатану вызывать?

Снова смех.

– Чем бы дитя не тешилось! Напоследок. Вы что, доктор, в сказки верите? Нас кто то неплохо разыграл, а между тем, фюрер ненавидит сатанистов.