|
- Опять-таки не смею оспаривать, - сказал он. - У нас в России так издавна повелось, что подчиненные всегда умнее своих начальников. На этом разговор закончился, и Пацевич побрел в каморку Исмаил-хана Нахичеванского. "Пьют, негодяи", - подумал Клюгенау, но делать из этого выводы ему было некогда. Майор Потресов позвал его на свой двор, чтобы обсудить подъем барбета. - Скосить его надо, - посоветовал Клюгенау. - Тогда орудие сможет бить через "банк", и утром Фаик-паша будет приятно удивлен вашей находчивостью. Потресов сдвинул на затылок фуражку, почесал потный лоб. - Знать бы мне, в каком только коровнике он прячется. И, поверьте, мой Кирюха Постный прихлопнул бы его там вместе с гаремом!.. Клюгенау устало опустился на землю, растер колени: - Ноют, проклятые... Майор! Вы случайно не видели - там валяется "единорог" времен царствования Екатерины Великия? - Видел, - ответил Потресов. - Станок уже сгнил. Сплошная труха. К тому же и раковины! - Это чепуха. Лафет можно сделать. Я мыслю так, Николай Сергеевич, что, коли нужда подопрет, этот "единорог" неплохо было бы пустить в дело! - Боюсь, разорвет. Пороха нынче иные. Сильные. - А наверное, - размечтался Клюгенау, - у этого "единорога" была славная молодость. Кто его притащил сюда? - Кажется, князь Чавчавадзе! Он тоже писал стихи... Прапорщик долго не отзывался. Лица его в темноте было не видно, и вдруг он сказал: - Странно! Она совсем не относится ко мне серьезно. В ее глазах я всегда был чудаком, и не больше. А вот Карабанов - тот иной. Забавный человек, и ...в нем это мудрено, Что он умничает глупо, А дурачится - умно! Хотя многие в гарнизоне этого не понимают. Даже она... - Вы это к чему? - удивился майор. - Это я в отношении Аглаи Егоровны, - честно признался Федор Петрович. - Сейчас я боюсь попадаться ей на глаза. Говорят, она всю ночь провела там, - барон показал на землю. - Сивицкий пичкал ее, беднягу, снотворным, но она так и не легла всю ночь. - Женщину жаль, - согласился Потресов. - Даже очень. Просто сердце переворачивается, как подумаю. Но без нее нам было бы, кажется, еще хуже. Что ни говорите, а все-таки мы петухи по природе. Когда женщина смотрит в нашу сторону, мы всегда хотим быть героями... Сивицкий, несмотря на поздний час, спать еще не ложился. Он сидел в своем углу, отгороженном от аптекарского склада двумя простынями. Возле его локтя, рядом с надкусанным чуреком, лежал новенький револьвер с перламутровой ручкой. На столе перед врачом были разбросаны карты - капитан раскладывал дамский пасьянс "Амазонка". - Пришли? - сказал он. - Это хорошо. Клюгенау присел напротив: - Вы получили воду? - Два ведра. Спасибо охотникам. Помолчали. - Странный револьвер, - сказал барон. - Я совсем незнаком с подобной системой. - Это "ле-фоше". Осторожнее. Он заряжен. - Ваш? - спросил Клюгенау. Сивицкий впервые оторвался от пасьянса и тускло поглядел в глаза прапорщика. |
