|
.. Сивицкий появился в дверях госпиталя. - А когда начнут резать моих раненых, - громко сказал врач, - то научите меня, пожалуйста, как надо ударять пальцем о палец! Вы, очевидно, это умеете... - Раненых понесем, - сгоряча расччдил Штоквиц. - Куда понесете? До первой же ямы?... Нет уж, господа! Вы не вояки... И если не можете защитить нас, так подарите хотя бы нам свое оружие. Я остаюсь при госпитале, и мы будем драться... Прощайте! Милиционеры наконец отодвинули сорок первый камень, побуждаемые торопиться напоминанием турок, - таран их теперь бухал в ворота где-то совсем рядом. Ездовые уже начали выводить лошадей из конюшен, впрягать их в обозные фургоны. - Знамена вынесите на правый фланг, - распорядился Адам Платонович. - Те, кто почище, пусть переходят в переднюю шеренгу. Мы же не варвары, господа. А на выходе из крепости наг наверняка встретят английские корреспонденты. Может, даже будут фотографировать! Карабанов расстегнул кобуру и достал револьвер. - Глупость тоже имеет предел! - выкрикнул он. Штоквиц подоспел в последнее мгновение, и пуля, направленная Карабановым себе в висок, улетела в небо. - Уйди!... Не мешай!... Комендант с силой выкручивал револьвер из руки поручика. - Решили сохранить благородство? - говорил он, злобно пыхтя. - Знаем мы эти дворянские штучки... Her, милейший, не выйдет! Отвечать за свой позор будем в месте... - Идиоты, - сказал обезоруженный Карабанов. - Вы все идиоты, и нет вам никакого оправдания!... И тут случилось совсем непредвиденное - как раз такое, о чем генерал Безак забыл написать в своей "зелененькой книжечке". Решив, что крепость сейчас будет покинута, караульные, стоявшие возле праха Хвощинского, вынесли тело мертвого полковника из подземелья. Это была картина не из приятных. Голова покойного свалилась набок, из-под опущенных век глаза его глядели на позор обреченного гарнизона - глядели вроде враждебно и тускло. - Сторонись! - покрикивали насилыцики. - Турки, братцы, и те его уважали... Вот мы его первого и вынесем в город. Он уже срама не чует... - Предательство! - вдруг заголосил Участкин. - Продали! - четко ответил Потемкин. Штоквиц плечами раздвинул шеренгу. - Поори еще мне, - грубо сказал он. - Стану я возиться с тобой, чтобы продавать дурака такого... Да и кому ты нужен со своей поросячьей харей! И в этот момент все услышали сухой трескучий грохот - майор Потресов вкатил на двор одно из своих орудий. Артиллеристы, налегая в лямки и хватаясь за спицы колес, стали молча, без объяснений, разворачивать пушку, нацеливая ее прямо в ворота. Пацевич испуганно кинулся к Потресову: - Что вы еще задумали, майор? Николай Сергеевич взмахнул рукой: - Орудие - к бою! Готовь картечи... - Убирайтесь вон, Потресов, - гаркнул на майора Пацевич. - Убирайтесь сами, - возразил Потресов спокойно. - И не мешайте мне умереть, как и подобает русскому офицеру. Пацевич плюнул и отошел. - Ну и подыхайте, если вы все посходили с ума! - И умру! - ответил Потресов. |
