|
.. Генералов же учили тоже, но преподносили им эту мысль уже в ином виде: - Штык дает, ваше превосходительство, самый быстрый и решительный результат, активно воздействуя при этом морально, в то время как огнестрельное оружие подобного результата не имеет и, подрывая нравственную основу, ослабляет потенцию наступления... Идет солдат, шагает солдат. По горным тропам идет, где оставил свой след бродяга-тигр; шагает по долинам, где в белом цветении шумят сады, и в каждой завязи - слива, персик, инжир, хурма или нежная тута. "Вот уплетать-то будем, - надеется солдат. - И домой наберем, ежели не под крест ляжем!" Давит в загривок ранец, шанцевый инструмент шлепает по боку, крутится фляга, оттянула руку винтовка, натерла плечо скатка шинели, жесткий ворот мундира врезался в подбородок. - Ать-два... Ать-два!.. Идет солдат - идут 182 патрона: 1 - в магазине, 35 - в поясе, 24 - в ранце, 60 - в вагенбурге, 52 - в хурджинах, 10 - в обозе... Итого - 182 выстрела, не больше, может сделать он в эту войну. Генералы всё сосчитали - не сто и не двести, а вот именно 182: "Вишь ты, Ванюха, генаралы-то какие у нас точные, тютелька в тютельку!" А только вот интересно бы знать Ванюхе: отчего это иной патрон в ружье не зарядить? Даже с дула совать пробовали - нет, не лезет, проклятый. - Ваше благородие! Опять не лезет... Некрасов берет патрон, швыряет его в канаву: . - Сволочи! Опять не тот калибр... Нагоняя офицеров, штабс-капитан говорит: - Милютина все-таки винить трудно: не будет же сам министр сортировать патроны по ящикам. И как министр, он сделал для армии уже много. Но еще с докрымских времен, господа, все катится по старинке. Реформы только причесали армию, но мода прически - ходить растрепанным - осталась прежняя. Солдата мутят и портят генералы, которые носятся с этим штыком, как нищий с писаной торбой. Так и кажется, что они готовы испытать превосходство штыка перед пулей на собственном пузе! - К вам прислушиваются нижние чины, - замечает Штоквиц. - Ну и пусть слушают... Надо же когда-нибудь простому человеку знать правду-матку! Потресов, сидя на прыгающем лафете, удерживает между колен узелок с едой. - Вы бы посмотрели, - кричит он издали, - что мне подсунули в арсенале! Целых две тысячи "шароховых" гранат, уже снятых с вооружения... - Черт возьми, - молодо рассмеялся Карабанов, - может, лучше повернуть обратно? Ведь турок вооружали англичане... Евдокимов с улыбкой посмотрел на него сбоку: - Уверяю, поручик, что сейчас наш солдат способен побеждать даже с дубиной в руках. Дрын из забора выломает - и "veni, vidi, vici". Потому что, пусть даже серый, щи лаптем хлебал, еловой шишкой чесался, он все равно понимает смысл этой войны... Полковник Хвощинский остановил лошадь, хрипло и надсадно прокричал в самую гущу пыли, повисшей над колонной: - Господа офицеры! Прошу подъехать ко мне! На разномастных лошадях, в посеревших за день рубахах, на которых даже погоны покоробились от едкого пота, его окружили офицеры баязетского эшелона. |
