|
.. - То верно, - согласился есаул. - Бог не обидел. И кулаки крепкие. Однажды, в Крымскую-то, стоял я с биноклем. Пригорочек, помню, тут этакенький, а я стою, значит. Подскакал ко мне офицеришко сардинский. Сопляк ишо, но весь, как петух, в перьях. А шапка на ем - во! - Ватнин показал на аршин от головы. - Во такая шапка! Из шкуры медвежьей. И сулит пристукнуть, ежели не сдамся. Саблю-то не успеть мне выхватить. Так я кулаком его. Да вот сюда - промежду глаз! Он у меня - брык! И всё, значит... - Что всё? - не сразу понял Карабанов. - Да сам и могилу копал для него. Даже всплакнул, ей-пра! Сопляка-то жаль было... Вскоре баран, распластанный и прожаренный, лежал на блюде грудою больших дымящихся кусков. Вино и кизлярку лили из турецких карафинов прямо в широкие мисы для пилава. - Пей, поручик, твое дело строгое. Хорошо, что жены не имеешь... Андрей много не пил - жарко было. Потом заглянул в палатку штабс-капитан Некрасов. - Господа, поздравляю: наши войска взяли штурмом Ардаган и раскинулись по берегам легендарного Евфрата. Его тоже посадили за стол. Налили полную. Навалили всего. Пей, мол. Ешь, мол. - Легендарный, говоришь? - сказал Ватнин, вытирая бороду от сладкой кизлярки. - Слово ученое. ..Аи был я там у Евфрата твово. Девки тамошние худы больно. И сухо. И воды мало. И камень больше... Пей вот! Некрасов засмеялся одними глазами, почтительно стал: - Ваше здоровье, господа. - И выпил. Потом сказал: - Хорошо все-таки, что отказался я состоять при штате ЛорисМеликова. Уже, помимо его известного азиатского характера, я знал, что он горе-вояка: сейчас прошел за Каркамес, застрял в камышах, и теперь его идут выручать мингрельские гренадеры. - А по мне, господа академики, - отозвался Ватнин сердито, - так хоть в дерьме по уши, только бы не в Баязете! Не могу я так без дела тухнуть, коли наши же станишные под Карсом турку рубают. Чую сердцем, что здесь и кончилась моя слава! Карабанов, слегка охмелев, похлопал сотника по могучему плечу: - Да обожди, Назар Минаевич, еще не одна пуля свистнет; вон послушай, что армяне-то говорят. - Плевал я на них! - Сотник встал, стянул через голову китель, волосатым зверюгой вылез из палатки. - Эй, казаки! - гаркнул он. - Дениску сюды, песельников зови... Я гулять желаю! Пришел Дениска Ожогин, хитро поблескивая глазами. Рубаха на нем была чистая, без пятнышка. Этаким скромником сел у входа в палатку, терпеливо ждал - когда поднесут. Ему поднесли, конечно. Он выпил. Потом песельники сели в кружок, зажали меж пальцев деревянные ложки. - Дениска! - гаркнул Ватнин. - Про меня пой... А вы, господа, слухайте: он, подлец, песню сердцем ймает... Грянули ложки. Тряся курдюками, шарахнулись с горушки перепуганные овцы. Дениска сделал себе сапоги гармошкой, прочувствовал себя до конца и завел: Не с лесов дремучих Казаки идут: На руках могучих Носилочки несут, Поперек стальные - Шашки острые. На эфтих носилочках Есаул лежит, В крови плавает. |
