– Сэнсэй, а как вы там оказались?

– Ох, господин старший инспектор, это я вам потом расскажу. Тут одна странная история, вот только мне не хочется, чтобы о ней сейчас узнали журналисты.

– Ааа, ну‑ну.

Тодороку бросил понимающий взгляд в сторону подъехавших машин с корреспондентами и перевел разговор.

– Так, значит, Ямакава‑кун, получается, что тело лежало здесь со вчерашнего вечера, так?

– Ну да, выходит так. Вряд ли кто‑нибудь с утра пораньше потащил бы сюда труп.

Тодороку взглянул на обувь жертвы. Туфли были перепачканы в глине.

Перед корпусом 20 все было уже приведено в порядок, но будущий зеленый островок, как мы только что сказали, после вчерашнего дождя превратился в грязное месиво. Кое‑где еще стояли лужи.

– Получается, жертва проходила здесь вчера вечером. И тут, как это часто случается последнее время, на нее напал злодей и убил. Преступник затолкал труп в мусорный контейнер и удрал. Вот такая картина складывается.

– В таком случае с варом преступнику просто повезло? Не слишком ли большое везение? – парировал сыщик Симура.

– Ты что имеешь в виду?

– А вот что, господин старший инспектор. Я же говорил, что, как вар ни отдирай, лицо все равно окажется всмятку. Кто жертва и откуда она, точно не установишь, придется рассчитывать только на одежду да вещички. Не слишком ли удачно для случайного преступника?

– То есть ты хочешь сказать, что утечка вара подстроена?

– Ну дыра в печи – это, возможно, и случайность. То, что именно эта часть печи оказалась как раз над отверстием мусоросборника – это тоже может быть случайностью. Но вот чтобы как раз под тем местом, откуда льется вар, валялся труп – тут в случайность не очень‑то верится. А впрочем…

Он бросил взгляд на Киндаити Коскэ и ухмыльнулся, сверкнув белыми зубами.

– А впрочем, мы недавно с господином Киндаити вместе одно дело вели, так что не исключено, что у меня после этого фантазия чрезмерно разыгралась.

Симура носит прозвище «мартышка», но не потому, что внешностью походит на обезьяну. Просто он невысокого роста, ловок и расторопен, с живой смышленой физиономией.

– Ямакава‑кун, жертва опознана?

– Ну на этот счет кое‑какие соображения есть. Куртка, узор на юбке, туфли с бляшками – это все приметное.

– И кто она?

– Катагири Цунэко. Хозяйка ателье «Одуванчик», расположенного в торговых рядах по соседству.

– Кто сообщил?

– Нам так сразу сказала та женщина, знакомая Киндаити‑сэнсэя.

– А потому, господин старший инспектор, это не какое‑нибудь случайное или заурядное убийство, раз уж в него с самого начала Киндаити‑сэнсэй вмешался, – заржал Симура, демонстрируя свои белые зубы.

Оставив его замечание без внимания, Тодороку снова заглянул в мусоросборник.

Как мы уже сказали, это был контейнер высотой в метр и примерно тех же размеров в глубину и по ширине, внутри него чернела груда вара.

Она имела форму перевернутой воронки, вздымающейся из контейнера, а ее верхняя часть чем‑то напоминала торчащую ногу. Вар затвердел еще не полностью, он чернел и бугрился, словно холодное зимнее небо.

Из‑под этой груды виднелись стройные, ладные ножки в нейлоновых чулках. Точнее, их нижняя часть, от колен.

Сунув голову в контейнер, Тодороку принялся разглядывать уходящий вверх мусоропровод.

Вся внутренняя часть трубы забита потоком черного вара. Из верхнего отверстия свисает черная сосулька.

– Ямакава‑кун, а что эксперт? – спросил Тодороку, вытащив голову из контейнера, но тут же почувствовал нелепость своего вопроса. Труп был отнюдь не в том состоянии, чтобы к нему мог подступиться эксперт.