– Кажется, там что‑то еще есть.

Он набрал в легкие воздух и опять последовал за Сабухиро.

Через некоторое время оба они появились вместе, таща с собой пачку журналов.

Их было шесть. Спрятавший их на дне озера преступник очевидно опасался, что яркие обложки будет легко заметить сверху, поэтому предусмотрительно завернул все в темно‑синюю виниловую клеенку и перетянул ремнем.

Когда Сабухиро раз за разом репетировал сцену, он заметил среди водорослей сверток. После успешно завершенной съемки он нырнул еще раз, чтобы разглядеть свою находку. Под клеенкой оказались иностранные журналы. Сабухиро слышал от Тамаки, что полиция интересовалась журналами из «Одуванчика», и решил на всякий случай прихватить кусок обложки. Так неожиданно для самого себя он оказался в центре внимания.

Если бы злоумышленник хотел, чтоб журналы как можно скорей сгнили в озере, он не стал бы упаковывать их в клеенку. К тому же, сама обложка была с виниловым покрытием, а бумага очень качественная, мелованная. В общем, все шесть номеров сохранились даже лучше, чем мог рассчитывать преступник.

И все же, когда Тодороку взял в руки слипшийся от воды журнал, у него перехватило дыхание. Киндаити Коскэ тоже принялся осторожно перелистывать страницы. Еще одним номером занялся Ямакава, продолжавший сидеть в лодке.

– Взгляните, господин старший инспектор! – 'раздался тихий возглас Киндаити.

Оглянувшись, Тодороку увидел: одна из страниц разрезана острым лезвием.

– Та самая, где «Ladies and Gentlemen»?

– Да, я и без оглавления помню. Во всех номерах издательское обращение размещено на странице сто восемьдесят два.

– Сто восемьдесят два, говорите?

Тодороку крайне бережно, словно имел дело с грозящим лопнуть нарывом, перелистал журнал и нашел указанную страницу. Она была на месте. Но над ней поработали ножницы: во всех трех абзацах стоящее в начале обращение к читателю было вырезано.

– Киндаити‑сэнсэй, теперь совершенно ясно: утопивший эти журналы и есть автор анонимок. Вот только кто же он?..

И в тот же самый момент из лодки, где разместился Ямакава, раздался резкий вскрик:

– Смотрите!!!

Помощник начальника отдела полиции демонстрировал всем развернутый тонкий лист бумаги, на котором с удивительной точностью была изображена владелица «Одуванчика» – то есть, мы хотим сказать, это был портрет, абсолютно передающий сходство с оригиналом, о котором когда‑то просила художника Мидзусиму полиция. Более того, этот рисунок был еще и в цвете.

– Ямакава‑кун, где это было?

– Вот здесь в журнал вложено.

Бумага была настолько тонка, что человек, убравший ее в журнал, вероятно и сам забыл об этом. Между листами качественной глянцевой бумаги, да еще и в клеенчатом свертке, рисунок прекрасно сохранился.

– Господин старший инспектор, так это же, наверное, тот самый портрет, про который как‑то Тамаки рассказывала, что она его у того человека в комнате видела?

– Что ж, для верности у девушки и спросим.

Сабухиро уже выбрался на песок. Молодой полицейский на всякий случай еще несколько раз ушел под воду – может, и труп там? Но старания его были тщетны.

Когда лодки снова подошли к берегу, там стояла одна Киёми. Тамаки видно не было.

– Киёми, а где Тамаки‑тян?

– Помогает Химэно‑сан, он у костра сейчас.

– Позови‑ка ее сюда.

Тамаки примчалась моментально.

– Тамаки‑тян, ты нам рассказывала, что видела в комнате художника Мидзусимы портрет мадам из «Одуванчика». Не этот ли?

– Ой, этот! Точно, этот! А где он был?

Трое мужчин, не сговариваясь, обменялись взглядами.