– Ну хорошо, сэнсэй, а как же последнее? Уж это‑то точно не Мидзу…

Киндаити Коскэ встал и отвесил почтительнейший поклон всем присутствующим.

– Сэнсэй, в чем дело? – выразил всеобщее недоумение Ямакава.

В ту же секунду Тодороку изменился в лице и заорал:

– Дьявол!!!

После чего добавил:

– Прошу прощения.

И уперся взглядом в Киндаити в совершенном потрясении:

– Так «желудь покатился» – это вы?

– Ка‑ак? – Тут уж в лице изменились все остальные и дружно уставились на Киндаити.

Он, правда, был сильно сконфужен, но ответил:

– Нет‑нет, извиняться должен я. Что ж, я не обладаю талантом Мидзусимы. Просто услышал прозвище Судо и воспользовался куплетом из детской песенки, а оказалось, люди мыслят одинаково. Я очень забеспокоился, когда Химэно‑кун вызвал у вас подозрение из‑за того же куплета.

Ошеломленные присутствующие не сводили с Киндаити глаз, а Симура с возмущением сказал:

– Господи, сэнсэй! Ну зачем надо было тратить столько трудов и времени, вместо того, чтобы прямо сказать нам?

– Э нет, Симура‑кун, – Ямакава уже пришел в себя, и к нему вернулось его обычное добродушие. – Сэнсэй и так довольно настойчиво предупреждал нас насчет пруда, а мы все никак не могли решиться. Вот он нас и разыграл.

– К тому же, Симура‑кун, – Киндаити продолжал страдать от чувства неловкости, – я ведь сам не был абсолютно уверен, что тело там.

– Но подозрение у вас все‑таки было на этот счет? – Симура тоже продолжал страдать, но от чувства досады.

– Подозрение у меня возникло сразу после того, как нашли первый труп. Помните, мы поднялись на крышу двадцатого корпуса? Когда мы с господином Тодороку смотрели сверху на озеро, я обратил внимание, что сырая земля в самом конце мыса вся истоптана, да к тому же заметил след от колеи. А потом это просто ожило в памяти.

– Ну в таком случае, – сыщик Миура смущенно втянул голову в плечи, – мне тоже следовало кое‑что заметить. В тот вечер я разговаривал с Мидзусимой, который пришел к дубу делать зарисовки. Теперь‑то ясно, что он присматривал место, чтоб утопить журналы, а вот на следы на земле я и внимания не обратил.

– Ладно, оставим. – Тодороку жестом прекратил обсуждение. – Киндаити‑сэнсэй, что же у нас в итоге? Убийца мадам и Судо Тацуо – одно лицо, человек, расправившийся с трупами, – другое. И есть еще кто‑то, распространявший анонимные письма, которые переполошили Хинодэ. Так?

– Да, выходит так.

Киндаити горько вздохнул. Взгляд его был печален.

– Но послушайте, сэнсэй, – с недоумением заговорил Ямакава. – Что же, те трое, кого сейчас назвал господин старший инспектор, заранее договорились: мол, я вот это сделаю, а ты вот то?

– Вас интересует, не имеем ли мы дело с преднамеренным преступным сговором?

– Ну да.

– Если здесь сговор, то дальнейший ход расследования понятен. Имя преступника знает господин Нэдзу, хотя и скрывает это… Кроме того, убийцу знает исчезнувший художник Мидзусима… Но следует предусмотреть и другой вариант.

– Все три происшествия просто случайно совпали?

– Такое тоже нельзя исключать. Не это ли столь запутало всю ситуацию? Если бы художник Мидзусима не стряпал письма, если бы господин Нэдзу не проделал дикости с трупами, все решалось бы гораздо проще, не так ли?

– Вы имеете в виду Итами Дайскэ? – встрепенулся сыщик Симура.

– Вот именно. Господин старший инспектор! – Киндаити Коскэ что‑то припомнил.